Филип Фармер - Пир потаенный [ Пир потаенный. Повелитель деревьев]

Едва забрезжила заря, как я вновь стал подниматься по скале. Самый тяжелый участок был уже пройден, и дальше я карабкался не менее быстро, чем это сделала бы на моем месте обезьяна. До вершины этого отвесного утеса я добрался, когда солнце перевалило на вторую половину дня. Я оказался на скальной платформе площадью около тридцати квадратных метров, над которой возвышалась собственно вершина горы, до которой еще оставалось триста метров крутого подъема. Но здесь я должен был оставить все мое оружие и одежду. Входить к Девяти разрешалось только с пустыми руками и голыми, как в первый день своего рождения.

В одном из углов площадки возвышалась гранитная плита, высотой доходившая мне до плеч. Посторонний человек прошел бы мимо нее, не обратив никакого внимания. Я заметил на плите выпуклость в форме овоида, провел под ней трижды рукой, сосчитал про себя до девяти и потом нажал на нее шесть раз. Дверь скользнула в сторону, и в скале открылось отверстие. Внутри из углубления в полу с шипением вырывалась струя прозрачной газированной воды. Я с наслаждением напился и вымыл лицо. Потом снял с себя пояс и положил его на край маленького естественного фонтана. Нож и веревка легли рядом, где уже находилось множество разнообразных предметов, оставленных паломниками, которые пришли раньше меня. Среди них мне бросился в глаза кожаный пояс бронзового цвета. В его маленьких кармашках лежало множество непонятных предметов. Я ни минуты не сомневался, что это пояс может принадлежать только Доку. В последний раз, когда я его видел, он показался мне совершенно голым, но на таком расстоянии было просто невозможно разглядеть пояс, который был почти того же цвета, что и кожа Калибана. Во всяком случае, теперь он должен был быть совершенно обнаженным. Рядом с поясом я обнаружил небольшой листок бумаги бронзового же цвета. Наклонившись, я поднял его. Почерк Дока, несмотря на некоторую торопливость написания, оставался элегантным:

«Я спас вашего албанского друга и поручил ему выполнить одно задание для меня. (Между прочим, я обнаружил землю, которой вы забили ствол его винтовки.) Он не знал, как благодарить меня за спасение, но, думаю, это у него пройдет быстро. Я предупредил его, что если когда-нибудь он решит предать меня, я найду его, где бы он ни был, и заставлю испытать на себе все пытки, которые только может придумать хирург, обладающий знаниями всей современной медицины. Думаю, он поверил, что я говорю вполне серьезно. Во всяком случае, поручение, которое я дал ему, с одной стороны — позволит ему утолить жажду мщения, с другой — принесет мне значительную выгоду. Мои люди доставят сто в Великобританию и укажут дорогу к замку Грандритов, где в настоящее время находится ваша жена. У меня, конечно, нет никаких гарантий, что он все-таки не предаст меня и не использует это дело в своих личных целях».

Подписи не было, но и так все было ясно.

Мое бешенство было настолько сильным, что я не удержался от того, чтобы не завыть. Не имея возможности немедленно расквитаться с Калибаном, я решил сделать это с принадлежащими ему вещами. Я схватил его пояс и нож в ножнах и швырнул их в пропасть. Потом я разорвал его записку на тысячу кусочков и дал развеять их ветру. Затем я бросился к скале и, забыв о всякой осторожности, с бешеной скоростью стал карабкаться по ней, что привело к тому, что я трижды едва не сорвался. В конце концов я успокоился, хотя это стоило мне немалых усилий. Но все равно внутри я продолжал ощущать неприятную нервную дрожь.

Стремительность перемещений Калибана поражала меня. Прибыв после меня на вершину горы, он успел вытащить Ноли из пропасти, дать ему задание, а после этого еще и обогнал меня на пути к последней горе. Правда, я не бежал по дороге сюда и, кроме того, спал ночью, но, все-таки, это впечатляло.

Я подумал, не будет ли лучше немедленно вернуться и как можно быстрее добраться до Англии. Правда, было не исключено, что Калибан придумал все это с единственной целью внушить мне именно эту мысль. Если я не предстану перед Девятью в положенное время, я потеряю все мои шансы на бессмертие. Да и время, которое мне нужно было провести в пещерах, было ничтожно по сравнению с тем, сколько его понадобится Ноли, чтобы добраться до первых очагов цивилизации. Если только Калибан не приказал ему встретиться с Риверсом и Симмонсом, которые могли вызвать самолет по радио.

Я знал, что сказала бы мне моя жена в подобном случае. Она настояла бы, чтобы я занимался своим делом, уверяя меня, что выпутается сама. Она обладала всеми необходимыми для этого способностями, иначе бы не смогла прожить так долго в моей компании. Она ни за что на свете не согласилась бы, чтобы я потерял возможность пользоваться эликсиром, особенно при подобных обстоятельствах. И у меня была еще одна, последняя и главная причина, из-за которой я не мог развернуться и немедленно пойти назад: я знал, что Калибан будет поджидать меня где-то на пути к пещерам.