Филип Фармер - Пир потаенный [ Пир потаенный. Повелитель деревьев]

Оказалось, что ее вина состоит в неком небрежении при выполнении очередного задания. По приказу Девяти, она должна была вылететь в Рио-Де-Жанейро.

Вместо того, чтобы немедленно покинуть Лондон и приступить к заданию, прекрасная графиня решила задержаться и на несколько дней продлить ее роман с одним англичанином. Датчанку на следующий день похитили, накачали наркотиками и самолетом доставили сюда. Любовника же ее ждала какая-нибудь мучительная смерть, секреты которой были так хорошо известны Девяти. «В целях моего воспитания», — предположила Клара в конце.

Такой конец романа, казалось, нисколько ее не смутил, но Клара всем была известна своей храбростью. А может быть, ей было просто на все плевать. Это было импульсивное и страстное существо, живущее лишь настоящим моментом и на всю катушку и никогда не задумывающееся о последствиях. Однако она была не настолько глупа, чтобы не понимать того, что ее здесь ожидало.

— Ты сама знаешь судьбу тех, кто оказался, подобно тебе, туг на ухо. Тебе некого винить, кроме самой себя.

— Но я была без ума от этого мужика!

Я улыбнулся. В этом была вся Клара. Если уж она была влюблена, а это происходило почти постоянно, если не в одного, так в другого, то только «страстно» или «безумно». Чтобы поддерживать постоянный накал горевшей в ней страсти, ей приходилось довольно часто менять своих партнеров.

В полдень нам спустили обед в сетке, привязанной к концу веревки. Ножей, вилок и ложек не полагалось, видимо, из опасения, что мы используем их для изготовления оружия. Еда была вкусной и обильной, хоть и слегка переваренной, на мой вкус. Меню Дика состояло из мяса, ростков бамбука, орехов, ягод и бананов.

Пока мы ели, я поинтересовался, согласится ли Дик попробовать удрать отсюда вместе со мной. Мой вопрос не мог навредить никому. Если антропоид был помещен сюда, чтобы следить за мной, это означало, что они подозревали, что я могу попытаться бежать украдкой.

Это касалось и Клары.

— Да, — ответил он, бросив на меня взгляд из-под своих выступающих надбровных дуг. — Но куда идти? Даже если нам удастся бежать, что невозможно, куда мы сможем двинуться?

Хороший вопрос. Дик был абсолютно неспособен интегрироваться в обществе известных мне племен. Он или был бы сразу же убит, или стал подопытной собачкой для целой армии взбудораженных ученых. Тем более его нельзя было оставить жить в лесу. Он бы просто не выжил. Он оказался бы в той же ситуации, что и любой европеец, заблудившийся в девственном тропическом лесу.

— Если тебе вырвать клыки и обрить все тело, то ты, вероятно, сойдешь за представителя человечества. Достаточно уродливого, конечно. Я это говорю без всякого намерения обидеть тебя, пойми. Ты мог бы стать борцом или боксером и сделать себе на этом неплохое состояние. Я знаю одного менеджера, достаточно честного, который мог бы заняться тобой. Только думаю, что это тебе быстро надоест. К тому же, рано или поздно ты привлечешь к себе внимание какого-нибудь зоолога или антрополога, и вот тогда вокруг тебя начнется настоящая вакханалия. Боюсь, ты не сможешь жить в наших городах. Выхлопные газы, шум, сутолока… все это просто убьет тебя…

Он был нужен мне. И с моей стороны было не слишком ловким ходом пытаться сразу его обескуражить перспективами будущей жизни. Будь на его месте какой-нибудь представитель человечества, я солгал бы ему не моргнув глазом. Но он был у Племени. Пусть я любил всего лишь двух его представителей, а остальных терпел, если не ненавидел, но все равно я не мог обмануть такую чистую и доверчивую душу, если он действительно был таким, каким мне казался. Я не должен был забывать и о том, что он мог быть подсадной уткой.

— Случись это раньше, ты мог бы жить со мной в Кении. Но у меня больше нет там плантации, и мне теперь навсегда заказана туда дорога под моим собственным именем. Ну да я что-нибудь придумаю. Главное сейчас, это выбраться отсюда. И чем раньше, тем лучше.

— Если кто-то и способен на это, то это только ты, — сказала Клара. — Может быть, еще Калибан. Но вообще-то мне кажется, это не под силу никому. Тут нужны крылья, я не вижу другого способа.

На закате солнца нам вновь спустили сверху еду. В хижинах не было никакой домашней утвари, никакой мебели, кроме ведра, в которое собирались отбросы. Постелью служила кипа старых одеял, которые вместо того, чтобы защищать нас от холода, позволяли сохранять тепло, идущее от тел лежащих рядом соседей.

С наступлением ночи — а темно в этой дыре становилось очень рано, в то время как высоко над нашими головами, метрах в ста, вечернее небо было еще полно пронзительной голубизны — я предложил моим компаньонам слегка прогуляться по дну провала.