Филип Фармер - Пир потаенный [ Пир потаенный. Повелитель деревьев]

Палатка Муртага возвышалась в самом центре лагеря, окруженная рядом палаток солдат. Я насчитал пятьдесят человек и тридцать собак. Такое количество людей и животных, да еще так быстро могло быть доставлено к границе леса лишь при помощи каких-то транспортных средств скорее всего — вертолетов. Появились часовые, которые пс парно стали вышагивать по периметру лагеря, один в полутора метрах за другим. Вторая такая же пара вышагивала в противоположном направлении. Смена караула происходила каждый час;.

Я легко мог бы спрыгнуть сверху на палатку Муртага, но перспектива упасть с высоты трех метров что-то мало привлекала меня сегодня, даже после всех моих утренних подвигов. И потом, чего стоила его смерть, если сам я после этого буду разорван на клочки? Подстрелить его, как кролика? Можно, но мало пользы. Слишком большой риск ради столь ничтожной личности. Лишь благодаря исключительному везению мне удалось невредимым унести ноги из облавы, которую он устроил на меня в кустарнике. Здесь, где свобода движений ограничивалась неустойчивым равновесием ветвей, они легко могли бы схватить меня, если только Фортуна не захочет еще разок улыбнуться мне. Но бывают случаи, когда не стоит испытывать судьбу понапрасну. И это над уметь чувствовать. Я — умею.

Однако я хоте знать, что там готовится против меня. Медленно, с бесконечной осторожностью, я стал сползать с ветви в глубь окружающей меня листвы, ближе к стволу. Не только из-за опасения поднять шум, но, главным образом, из-за того, что при каждом шаге должен был оценивать надежность о поры, которая не всегда была достаточно прочной. В юности я довольно часто падал с деревьев и дважды при этом едва не ломал себе шею. Один раз меня спасла лиана, которая, к счастью, не оторвалась, когда я вцепился в нее на лету, а в другой раз это была самая нижняя ветвь дерева, принявшая на себя вес моего тела и предохранившая от удара о сухую твердую землю, которая ждала меня тремя метрами ниже. Я видел трех самцов моего племени, которым не так повезло, как мне, когда один из них сорвался со скалы, а двое попались в большую охотничью яму, где и остались лежать их кости.

Через равные промежутки времени тонкий луч света обегал по периметру лагеря, на мгновение проникая сквозь густой покров зелени, выхватывая из окружавшей лагерь темноты огромные стволы деревьев, казавшихся толстыми колоннами какой-нибудь пещеры, вырытой сказочными гномами. Это сходство усиливалось вспыхивавшими то здесь, то там в луче фонаря глазами ночных животных, казавшихся разноцветными драгоценными камнями на фоне черного бархата ночи. Я угадывал в них сову, галаго или сервала.

Солдаты, не стоящие в карауле, расположились между палаток и ужинали консервами. Сидя перед палаткой на складном стуле за складным же столом, Муртаг держал совет со своими офицерами. Расположившись прямо над его головой, я смог разобрать несколько его слов, но большая часть из того, что говорилось на этом военном совете, все-таки ускользнула от моего внимания. К несчастью для меня, он не был столь предупредителен, чтобы расположить свою палатку под деревом, чьи нижние ветви шли бы параллельно земле.

Однако мне удалось вытянуться на матраце из переплетенных лиан, поддерживаемом относительно устойчивой нижней ветвью дерева. Хриплые голоса солдат были слышны отсюда достаточно отчетливо, и я мог рассчитывать получить некоторые сведения. Двое из них, судя по акценту, канадец и метис из Конго, говорили между собой по-французски, как я думаю, с целью обмануть бдительность Муртага.

Такой цивилизованный человек, как Муртаг, должен был свободно говорить по-французски, с моей точки зрения. Думаю, что его подчиненные тоже это подозревали. Они, скорее всего, рассчитывали на свой жуткий акцент, делающий их речь совершенно неузнаваемой. Я понимал едва ли половину из того, что говорил канадец. Что же касается говора конголезца, я сомневаюсь, чтобы парижанин понял хоть одно его слово. Они сами повторяли все по нескольку раз, чтобы преодолеть языковый барьер.

— Допустим, что его самолет взорвался, — говорил в этот момент канадец. — Если этот белый дьявол смог упасть с трехсот метров без парашюта и остаться при этом в живых, потом доплыть до берега, вырваться из засады и перебить при этом половину наших людей, то какого черта, спрашиваю я тебя, ему здесь надо? Почему он не хватает ноги в руки и не смывается отсюда?

— Мы здесь, чтобы подчиняться Муртагу, и мы ему подчиняемся, потому что он хорошо платит, — ответил негр. — Если хочешь знать мое мнение, этот белый дьявол, как ты говоришь, должно быть, совсем чокнутый. Я не вижу другого объяснения. В противном случае, зачем бы ему было подвергать себя такому риску. А потом, знаешь, что-то я не очень верю в это невероятное падение и…