Елена Асеева - К вечности

Нельзя не сказать и про великолепно раскинувшийся над озером Сурица небосводом. Он был низким и даже сейчас в светлую пору наблюдался фиолетовым, словно надвинувшегося космического пространства. На сине-багровой той глади созерцалась не только россыпь мельчайших серебряных звезд, но и более крупных, напоминающих по форме вытянутые ромбы, раскидавшие в четыре стороны свои могутные угловатые, голубые лучи, а также недвижно замершие круглые, почти белые спутники. Кажется, тогда застыла и Адитья, огромная в размерах буро-желтая планета… слегка даже прикрывшая своим одним боком иной край поверхности воды Сурицы.

Адитья была не просто планетой, а газовой планетой, состоящей в основном из газообразных и жидких химических элементов. Впрочем, ядро ее оставалось каменным. Излучая энергию во всех длинах волн, эта планета снабжала светом и теплом спутник демонов. Пекол находился на идеальном расстоянии от Адитьи, чем иные спутники, посему менее был подвержен влиянию его магнитосферы.

Внешний вид самого Пекола, Адитьи, и, в общем созвездия Зозулины Слезки мне показывал отображением в свое время Отец. Он также показывал мне озеро Сурицу и центральные врата с образом Кали-Даруги, что приветствовали любого прилетевшего на Пекол, пред тем как разрешить приземление на участок, нарочно предназначенный для взлета и посадки космических судов. Когда-то и сами врата, и посадочный участок на Пеколе построили гипоцентавры, або управляют в Северном Венце и вельми любят во всем порядок.

Это отображение я и послал видением на мозг девочки, желая ее подготовить к появлению рани. Обаче оно рывком вырвалось в пространство и, несомненно, ударилось об Богов. Определенно на это я тратил свои последние силы, последние всплески сияния.

И то благо, что Кали-Даруга оказалась на тот момент подле меня, и принялась лечить. Ибо мои подключения после того видения стали и вовсе мгновенными.

Рани демониц в своем случае слыла мастером… мудрецом, оный принялся за мое лечение с особой торопливостью и участием. Она прилагала все свои знания, усилия, нежность и любовь, которая была, не только вложена в нее нашим Творцом, но и составляла ее суть. В редкие моменты просветления, я видел лицо Кали-Даруги. Она вводила через ухо Владелины нитевидный витень, тончайшее устройство, через каковой впрыскивала сверхвысокочастотные волны в мое естество. Не менее часто она подвергала меня электромагнитному излучению… Лишь меня, это были мельчайшие порции излучения и волн, которые никоим образом не могли навредить мозгу, так как их полностью и незамедлительно растворяло в себе мое сияющее естество.

Данное лечение степенно придавало мне силы, оно сняло утомление и нормализовало как процесс сияния, так и отключения. Просто все свои силы, каковые когда-то при помощи связанных со мной сосудов, нервов, мышц вложил в меня мой Отец, от пережитого волнения, в короткий срок иссякли. И, скажем так, питание, подзарядку я мог получить только от грамотных, мастерских действ демониц, в частности Кали-Даруги.

Голос рани, моей Кали… он нес в себе протяжный звук «Ом!». Он умиротворял своей заботой и любовью не только человеческую плоть, похоже, тоже ослабшую, он ласкал меня. И когда Владелина спала, Кали почасту целовала ее в губы, и тогда сквозь ротовую полость в черепную коробку, а далее ко мне просачивалась голубовато-марная россыпь искорок, кои насыщая мое естество, даровали ему бодрость и крепость.

— Ом! Мой дражайший Господь Крушец, — шептала не менее любовно демоница. — Потерпите, вскоре вам станет легче. Только поколь не делайте резких движений, не творите ничего, что может вас ослабить. И более, мой милый мальчик, никаких отображений. Берегите себя! берегите себя, мой чудесный мальчик.

Много позднее, когда мне и впрямь стало легче, Кали меня подбадривала, а погодя, все также лаская голосом, учила:

— Вмале, мой бесценный мальчик, Господь Крушец мы приступим с вами к занятиям, которые вам необходимы. Чтобы вы сумели установить связи с мозгом плоти и наладить постоянную чревоточину с Родителем. Потому постарайтесь, мой дражайший, Господь.

И я старался…

Сразу после своего выздоровления, точнее сказать, после обретения положенных мне сил, мы приступили к обучению.

Мы, это я и Владелина. И, старались мы, оба… Оба, потому как она оказалась не только умной, любознательной девочкой, но еще и трудолюбивой, мое любимое качество в существах вообще. Иногда она право отвлекалась, на то самое несущественное, такое как созерцание природы, общение с себе подобными и рождение ребенка. И тогда я воздействовал на ее мозг, заставляя заниматься тем, что было важным для меня.