Григорий Давыдов - Леший

Ведь почему бы не предположить, что вся её страсть и, кажется, даже любовь, всего лишь игра?... Нет, Лёш, засунь такие мысли в своё неприличное место и жуй. Помню её взгляд, помню горячее дыхание, помню страстные объятия - невозможно такое отыгрывать, а если и возможно, то Джек Николсон нервно курит в сторонке! А Ника не похожа на крутую актрису. Так что прочь серые мысли, наслаждайся вкуснятиной (Правда стараясь не думать, из чего она сделана).

- Кстати, - неожиданно подала голос пережёвывающая очередной кусок Ника. Она опустила надкусанное мясо и сощурилась, разглядывая меня. - Я чего-то не поняла. Ты когда подкачаться то успел?!

Я закашлялся, подавившись не вовремя заглотанным куском. Вообще, в игре подавиться нереально - максимум что возможно в таких случаях, так это некий извращённый дебаф от вселенной, по типу какого-нибудь хрипа в течение суток. Но, клянусь, подавился, по-настоящему!

Потому как вопрос поставил меня в тупик. Идиот, тупица, кретин - и это лишь малая часть из гигантского списка определения моей тугодумости, который возник у меня в голове. Нет, это ж надо так подставиться?! Главное, всё время парился над этой "Скрытностью под Тьмой", а про тривиальное телосложение совсем забыл! Мне же система говорила: меняем мы твою тушку, ты теперь Леший02, обновлённая, чёрт подери, версия! И стоило подумать хоть о какой-нибудь отмазке, или хотя бы вшивенькой легенде моего неожиданного превращения. Кстати, а что со мной сотворила игра?

Невзирая на всё ещё прожигающий меня насквозь взгляд, я всё-таки аккуратно отложил в сторону недоеденное мясо и наконец соизволил осмотреть последствия апгрейда.

Мама дорогая...

Мои некогда тонкие, словно высушенные гигантским комаром-обжорой руки и ноги стали шире, крепче, их облепили пучки пока что не особенно рельефных, но мышц. Грудь разошлась в ширь, как и торс в целом, теперь я был похож не на бедного студента, отдавшего последние деньги на книги и питающегося целыми месяцами одной водой, а на начинающего спортсмена, любящего бегать по утрам и хорошо питаться. По ощущениям всё тоже конкретно изменилось. А я-то всё думал, что же такое непривычное словно бьёт изнутри.

Да я же полон энергии! Теперь нет чувства скованности движений, нет опасения, что меня потянет к земле любой груз выше килограмма. Да я горы свернуть готов! Только вот в данном случае мне совсем не это нужно... Мне бы свернуть разговор в другое русло...

Только по цепкому и полному сомнений и мыслей взгляду Ники я сразу понял: хрен мне, а не уход от темы. Блин, и чего делать то, а?!

Но вдруг мир решил прийти ко мне на помощь и, словно добрый друг, уводящий от плохой компании ловкой фразой, прозвучал раздавшийся эхом по долине звук горна...

***

Где-то в Долине Снежной Смерти.

Рург скривился и невольно прошептал мольбы Завоевателю, дабы тот придал ему сил пережить этот позор...

За ним тянулась длинной разобщённой цепью процессия некогда славного и непобедимого отряда орков, сейчас же представляющего из себя жалкое зрелище. Поникшие, избитые, обезображенные, только на одной уже угасающей силе воли продолжавшие движение, утопая по колени в снегу и оставляя за собой алый шлейф крови, эти орки больше не напоминали тех бывалых мастеров топора и меча, берсерков, не боящихся смерти. Их век прошёл...

Одни были украшены огромными боевыми шрамами, другие стискивали лапами обрубки, которые остались на мете второй руки, а те, что посвежее, несли на себе калек, оставшихся без ног. Конечно, шаманки, взятые для обеспечения прикрытия и лечения, могли помочь мученикам: пара заклинаний, и раны бы затянулись, а при сложном обряде можно было даже приделать обратно конечность. Проблема заключалась в одном: их истерзанные тела, теперь уже не похожие на тела орков, лежали в повозке, что сейчас тягали, выпучив от натуги зенки, волки-гончие.

Рург стиснул рукоять боевого топора так, что дерево плаксиво запричитало, готовясь вот-вот лопнуть под напором мощной руки. Но древко оружия светилось щедро наложенными рунами прочности, потому при всё м желании и усердии даже такой сильный предводитель как Рург вряд ли сумел бы украсить топор даже трещиной. И вообще: любое оружие, созданное великими оркскими оружейниками, да ещё и улучшенное талантливыми шаманами, невозможно уничтожить!

Только, видимо, их противникам забыли об этом рассказать.

Как только мысли вернули Рурга на несколько часов назад, орк не выдержал и зарычал, так что даже воздух вокруг него загудел от семафорившей о перегреве кожи. Кажется, и снег под его ногами начал таять... Но орк не обращал на это внимание. Мерзкие стальные воины!