Владимир Васильев - Тень улитки

"Неужели уже сердце дает себя знать? - немного испугалась она. Неужто возраст уже?.. Да какой еще возраст?! Хотя рожать уже давно пора, а то, глядишь, и возраст выйдет..."

Она, собственно, и не возражала. Последнее время не предохранялась. Так что, если Бог пошлет, она с радостью примет... Может, уже и послал? Может, это не за себя тревога, а за Него?..

Алевтина улыбнулась в темноту. Хорошо бы! Перец энергично взялся за директорство, авось, и без нее справится. Пора уже ей и свою женскую долю вкусить до дна...

Где-то далеко забрехала собака. Ей ответил сумасшедший петух. Настроение немного улучшилось. Но тут же Алевтина догадалась, что могло быть источником ее тревоги.

Вчера вечером состоялась первая телевизионная трансляция в их поселке - наконец-то закончился монтаж оборудования на ретрансляционной станции на перевале, что связывал Материк и Лес, отгороженные друг от друга горным хребтом. Делегация монтажников прибыла в Управление, подарила телевизор и в торжественной обстановке после приветственных и благодарственных речей состоялся коллективный просмотр передач, сопровождавшийся обильным возлиянием кефира и прочих напитков. Перецу это не очень нравилось, но народ желал...

Эти мельтешащие цветные картинки были забавны, как замочная скважина, точнее, окно в чужую квартиру, жители которой как будто бы и не подозревают, что за ними наблюдают, и ведут себя совершенно без комплексов. Это было непривычно и даже возбуждающе. Но тревожило тем, что раньше так не бывало. Всякие были фильмы, но чтобы до такой степени!.. Из этого следовало, что на Материке что-то изменилось, а они тут в закрытой заповедной зоне об этом и не догадывались. Но что изменилось?

Информационная программа встревожила еще больше. В ней прямо говорилось про Новый Порядок, про конец античеловеческого тоталитаризма, про свободу, демократию, права человека, про какую-то всенародную приватизацию. Что это такое Алевтина понятия не имела, впрочем, как и большинство в зале. Правда, большинство давно уже не обращало внимания на телевизор и занималось исключительно собой. Телевизионщики уехали, спеша домой на Материк, поэтому она попросила объяснить непонятное слово Переца лингвист, слова по его части.

- Privatus - частный, - ответил Перец, - значит, приватизация процесс превращения чего-то не частного в частное.

- Чего во что, например?

- Например, собственности, - пожал плечами Перец, - государственной, коллективной, общественной...

- А зачем? - удивилась Алевтина. - Нас ведь учили, что частная собственность - источник несправедливости! Неужели неправда?!

- Я не экономист, не социолог, не политик, а специалист по женской прозе ханьского периода, - развел руками Перец. - Но мне кажется, что это не может быть неправдой, как восход солнца, ливень, засуха, Лес... По-моему, когда человек рождается, ему вместе с жизнью должен вручаться целый мир. Каждому человеку! Поэтому все, что есть на планете, должно принадлежать всем. А если потом выясняется, что человек со всех сторон огорожен границами и запретами и, в сущности, не имеет ничего, кроме собственной жизни, да и ей распоряжаются все, кому угодно, - то это не может быть справедливо! Но я, наверное, многого не понимаю.

- Но почему же они говорят? - растерялась Алевтина. - У нас же не было частной собственности - все общественное! Зачем тогда этот Новый Порядок? И что это за новый порядок?

- Не знаю, Алевтина, не знаю, - невесело вздохнул Перец. - Я не думаю, что приватизация лучше коллективизации и наоборот - это как два крайних положения маятника человечества, между которыми оно мечется.

- А что же делать?

- Если бы я знал, меня бы давно распяли, - горько усмехнулся он.

- Знаешь, Перчик, когда я тебя в первый раз увидела, было такое ощущение, что ты только что с креста... - призналась Алевтина. - Особенно, по глазам ощущалось: такие они были одинокие...

- Поэтому ты и ждешь от меня ответа?

- От кого же мне еще его ждать? - вздохнула Алевтина.

- До сих пор все ответы были у тебя, - улыбнулся Перец.

- Теперь твоя очередь.

- А у меня нет ответов, - развел руками Перец. - И я никогда не доверял тем, у кого они всегда под рукой... Я не знаю, я просто чувствую, что не будет у нас покоя, пока хоть какая-нибудь собственность останется у человека, кроме себя самого. Каждый принадлежит себе и только себе, а все остальное - всем и каждому.

- Но разве такое возможно? - удивилась Алевтина.

- Не знаю, - пожал плечами Перец. - Наверное, нет. Во всяком случае, человеческая история за исключением того первобытного состояния, о котором никто ничего доподлинно не знает, не явила нам такого примера. Однако история, слава богу, еще не кончилась. Хотя признаки конца уже ощущаются...