Владимир Васильев - Чёрный камень Отрана

Арбалетчики притаились за бортом шхуны, абордажники распластались на палубе, сжимая оружие. Только рулевой изображал застигнутого врасплох купца: размахивал свободной рукой и зычно звал капитана. На баке кто-то колотил деревянным молотком не то в гонг, не то в рынду.

"Хорошо, - подумал Хожд. - Правдоподобно! Молодцы!"

Флагманская баркентина шла под торговым суманским флагом. Со стороны никто бы не заподозрил, что вместо товаров она скрывает отборные роты морских пехотинцев, бойцов умелых и тертых не в одном абордаже. А в отдалении, кроясь в тумане, наготове поджидают еще три корабля.

Пиратов ждала ловушка. И они попались на крючок, словно жирный сазан.

Когда борта лодок ударились в обшивку баркентины, а в планшир вонзились десятки бронзовых крючьев, арбалетчики по команде дали первый залп. Из нескольких дюжин пиратов на борт успели подняться всего полторы, и тут же напоролись на пики пехотинцев-абордажников. Расчехленные баллисты, урча, метнули тяжелые снаряды, залив всколыхнула могучая волна, несколько лодок разлетелись в щепы, кое-какие перевернулись. Ошеломленные пираты барахтались в воде, так и не успев сообразить кто же дал им такой отпор. На отставших лодках спешно гребли к берегу, но два из трех кораблей подмоги уже сбрасывали тик-трапы в опасной близости от скал: один в миле восточнее, второй - западнее. Суманские пехотинцы выбрались на берег и взяли отступивших пиратов в клещи. Четвертый корабль сновал по заливу и топил уцелевшие лодки.

Спустя полчаса все было кончено: кто из пиратов не пошел ко дну или не был убит пехотинцами, связанный по рукам и ногам валялся в трюме под надежным замком и под охраной. Через пару недель их продадут в рабство и они проклянут злую судьбу, сохранившую им жизни, и переполнятся завистью ко своим погибшим в бою товарищам.

Те же немногие, кому посчастливилось прорваться сквозь цепи пехотинцев, торопливо уходили предгорьями к лагерю Чатта. Хожд рассматривал пустынный скалистый берег.

"Пора, - подумал он, - пора высаживаться и разгромить их логово. Только где оно? В каком фиорде?"

- Даггар! - крикнул Хожд пожилому сагорцу, доке по части допросов. Давай-ка спустимся к пленным...

Даггар осклабился и поправил плоскую сумку со своим жутковатым инструментом. В сумке отчетливо звякнула сталь.

Не прошло и получаса, как Хожд пометил на карте нужный фиорд. Даггар действительно был мастером своего дела. Корабли ложились на новый курс; почтовые чайки разносили приказы капитанам оставшихся на дальнем рейде судов, скрипели снасти, волны упруго бились в выскобленные борта и пел в парусах свежий ветер.

Атаковать решили на рассвете, потому что к месту подошли перед самыми сумерками. Вплотную Хожд подходить не решился: вожак пиратов слыл хитрой и осторожной бестией. Корабли отдавали якорь за острым скалистым мысом.

Приказав пехотинцам отдыхать перед утренним штурмом, Хожд отпустил капитанов и офицеров и поднялся на палубу. Запад догорал багровым, а над головой уже виднелись самые яркие звезды. Прибой слабо светился, шумели, накатываясь на берег, волны и в этот шум вплетались еле слышные песни цикад.

"Утром, - подумал Хожд. - Утром я докажу отцу, что не зря провел в горах восемь лет. Хотя, еще с неделю придется чистить шхеры от недобитых шаек... Но это уже детали..."

Спал Хожд крепко, как обычно, ибо воину не пристало терять сон из-за такой мелочи, как завтрашняя битва.

Якоря подняли когда край солнца показался над волнами залива. Скрип цепей заглушил утренние крики чаек; мачты одевались парусами, а форштевни вспороли поверхность залива. Мыс стал медленно надвигаться, открывая проход в пиратский фиорд. Косая тень от скал лежала на полосе прибоя правее мыса.

Лагерь открылся глазу едва корабли обогнули мыс. Несколько пузатых домиков наподобие тех, что ставят у моря рыбаки, полсотни шалашей и цепь бугорков у самых скал, видимо землянки. Одинокая струйка дыма поднималась в небо.

Пехотинцы действовали стремительно, как умели только они - воины Сумана, мастера морских сражений. Матросы еще не успели управиться с парусами, корабли еще не легли на новый галс, а шлюпки, полные пехотинцев, уже отвалили от бортов и устремились к берегу. Хожд глядел на лавину темных точек, захлестнувших логово пиратов и подумал, что атака пехотинцев очень напоминает нашествие муравьев-кочевников на муравейник оседлых родичей.

Но не зазвучал далекий звон стали, не огласился лагерь хриплыми криками битвы - только чайки встретили высадившихся пехотинцев. Дома и шалаши были пусты.