Кшиштоф Борунь: Фабрика счастья

Она не ошиблась. Ган хотел войти в доверие к Джору, чтобы вызвать его на откровенность. Однако она не ожидала, что он поставит вопрос так открыто и в то же время ловко, что Джор сам поможет ему.

- Не знаю, догадываетесь ли вы, чем вызван этот мой визит к вам, сказал он, когда они сели за стол. - Волей случая я летел на той же ракете, которую вели вы, капитан, и вспомнил, что видел вас на Желтом Якубе. Не пытайтесь это отрицать, так как я видел там также и вашего мужа и абсолютно уверен в этом. Все, что связано с работами Алла, чрезвычайно интересует меня. В управлении порта я узнал, где вы живете и кто ваш муж. Скажу откровенно - и прошу вас не сердиться на меня за это, - что в основном я хотел говорить с вами о Желтом Якубе. Однако теперь, когда я увидел ваши работы, положение коренным образом меняется.

- Слушаю, - Джор неуверенно взглянул на гостя.

- Я готовлю цикл телерепортажей под рабочим названием "Портреты людей нашего времени" и, если вы разрешите, представлю в них эволюцию вашего "Южного солнца". Я отнюдь не считаю первоначальный проект стенных панно для Радужного Дворца плохим или слабым, как вы это утверждаете. Ему недостает только того, что связывает все элементы в единое целое. Именно этого вы и достигли в своем новом варианте композиции. Я хотел бы на конкретном примере показать зрителям рождение и преображение творческого замысла в жизни художника. Вопрос о Желтом Якубе я целиком оставляю в стороне. Я знаю, что все возвращающиеся из санатория Алла не любят об этом говорить. Поэтому я не буду вытягивать из вас никаких признаний, поскольку это было бы нечестно с моей стороны. Позволите ли вы время от времени прилетать к вам, чтобы с киноаппаратом наблюдать за вашей работой?

- Конечно, я буду очень рад, - с нескрываемым удовлетворением ответил Джор. - А что касается Желтого Якуба, то мы действительно неделю назад приехали оттуда. Там как раз и родилась моя первая идея "Южного солнца". Этот заказ достал для меня Алл. Кстати, мы ничего не имеем против, если вы будете расспрашивать нас о пребывании на Желтом Якубе. Мы расскажем вам все, что можно. Правда, Тин?

Она кивнула, подумав одновременно: "Какой же Джор наивный".

- А разве профессор не обязал вас сохранять тайну? - спросил Ган.

- Ну, конечно, само собой разумеется, что некоторые факты не должны стать общеизвестными.

- Значит, вы соглашаетесь на опубликование некоторых ваших высказываний?

Джор смешался.

- Смотря каких и в какой форме.

- Об этом вообще нелегко говорить. Особенно нам, - вмешалась в разговор Тин. - Проблема не в публикации. По-видимому, этого не понять тем, кто сам не был на лечении у Алла.

- Я уже сказал, что не хочу ничего у вас выпытывать.

- Да нет, пожалуйста, спрашивайте, - ободряюще сказал Джор. - Я вас слушаю.

- Я не буду утомлять вас сегодня. Может быть, в другой раз при случае, когда прилечу записывать. Меня интересовали бы только некоторые ваши впечатления. Например, действительно ли в вашей памяти ничего не осталось из прежних воспоминаний? Хотя бы детских?

- Смотря каких. У нас нет упорядоченных конкретных воспоминаний, которые относились бы ко времени более шести месяцев назад. Однако это не значит, что у нас нет вообще никаких воспоминаний. Например, я помню стихи или какую-нибудь химическую формулу... И знаю, что эти стихи я декламировал в каком-то большом светлом зале, полном молодежи, а изображение формулы - большие черные буквы - кто-то проецировал на белый экран. Но это только обрывок, фрагмент, лишь одна сцена, причем как бы в тумане. Я помню также своих родителей, но только их поведение, нежность, очертания фигур. Их лиц я не представляю себе. Если бы я увидел фотографию своих родителей, то не уверен, смог ли сказать, кто это...

- Это очень напоминает обычную забывчивость, - заметил Ган. - Я тоже многие события помню, как в тумане. Не могу представить лица тех или иных людей или даже не узнаю их на фотографиях. А ведь я не был на лечении у Алла, и мне всего 26 лет.

- Однако у вас, кроме этих отрывочных, частично стершихся воспоминаний, есть и воспоминания конкретные, упорядоченные, четкие. А у нас их нет совершенно. Моя жена, например, великолепно знает конструкции космических кораблей, разбирается в астрономии, физике, химии, математике, но не могла бы воспроизвести в памяти, где, при каких обстоятельствах она изучила все это. Она хорошо знает географию, более того - помнит, что бывала в том или ином городе, но когда, с кем - все это как бы стерто в извилинах ее мозга.