Дэвид Вебер - Восстание

– Внимание! Внимание! – взвыл синтетический голос компьютера, но тут же замолк, и вместо него заговорил капитан Хода.

Кондор горько усмехнулся, подумав, что для такой ситуации не существует готовых команд, и командиру корабля пришлось лично подойти к микрофону.

– Говорит капитан. Под угрозой расстрела на месте за вооруженный мятеж приказываю прекратить сопротивление командирам! Десантникам немедленно отправиться в кормовой шлюпочный отсек и приготовиться к высадке на «Андерсон» в соответствии с приказом адмирала Томаса Синга. Любые попытки воспрепятствовать этому будут немедленно пресекаться. Офицерам космического десанта в случае оказания им сопротивления немедленно применять оружие. Считайте этот приказ последним предупреждением!

Кондор побледнел. Хода был спокойным, гуманным офицером. Если он приказал космическим десантникам стрелять по собственной команде, да еще и объявил это по всему кораблю, он, несомненно, считал ситуацию критической. А что произошло с адмиралом Сингом? Почему он сам не отдает приказы?

Внезапно взвыла сирена. Кондор просто не верил своим глазам. Давление кислорода в коридорах вокруг центрального поста управления огнем стремительно падало. Это означало, что кто-то намеренно разгерметизировал корабль. Противоударные люки в бронированных переборках автоматически задраились, наглухо отрезав центральный пост от остального корабля. При нулевом давлении снаружи и атмосферном давлении внутри их невозможно открыть извне, а чтобы их взорвать, потребуется много часов… или ядерный заряд! Может, сам Хода захотел так защитить центральный пост от мятежников? Или мятежники решили его изолировать? Впрочем, металлические листы палубы по-прежнему подрагивали в такт работе машин. Значит, Хода удалось удержать машинные отделения или он переключил двигатели на управление прямо с мостика. Живы ли машинисты? Или машинное отделение тоже разгерметизировано? Что вообще происходит в остальных отсеках? Кто и чем командует в этом сумасшедшем доме, бывшем некогда гордым космическим монитором?!

Один из матросов натянул перчатки и потянулся было за шлемом, но Кондор остановил его негодующим взглядом:

– Ты куда это, Серый Медведь?

– Но ведь там же наши товарищи! Мы не можем сидеть сложа руки!

Оператор ракетных установок с таким экзотическим именем был краснокожим индейцем с Топаса, планеты, где родился сам Кондор, и его слова полоснули ножом прямо по сердцу командира. Он почувствовал, как из-под выделанного кожаного ремешка, которым были перехвачены его длинные волосы, покатились крупные капли пота, и вспомнил аромат вечнозеленых томашевых деревьев, росших на склоне холма над его родным домом.

– Серый Медведь! – прорычал Кондор. – Приказываю тебе не подходить к люку и сесть на место.

Серый Медведь нехотя опустился в кресло, а его товарищи в замешательстве уставились в палубу. Что собирается делать командир Кондор? За кого их непосредственный начальник? Щелчок пластмассовой застежки и металлический стук заставил их вновь поднять глаза.

Кондор, только что положивший перед собой на пульт управления извлеченный из пластмассовой кобуры лазерный пистолет, окинул их взглядом и хрипло произнес:

– Без моего разрешения никто не выйдет из этого отсека и не войдет в него! Никто! Понятно?!

Он по очереди сверлил своих подчиненных пронзительным взглядом холодных глаз, пока каждый из них не кивнул в знак покорности. Потом Кондор снова повернулся к экранам корректировки целей, переживая из-за того, что только что сказал, а еще больше – из-за того, что ему, возможно, предстояло сделать.

На панелях состояния корабля вспыхивали все новые и новые красные лампочки – это по очереди отключались от компьютерной сети отсеки корабля. Их разрушали или отключали, для центрального поста это не имело значения. Можно было выключить двигатели, отключить информационную сеть, взорвать капитанский мостик, но, пока на «Энрайте» была энергия, все вооружение корабля подчинялось только Кондору.

«Ну и что из того?» – спрашивал себя Кондор, остро переживая переполнявшее его чувство беспомощности и страха. Во время тайных встреч все казалось легко и просто. Никакого насилия! В нужный момент они просто откажутся открывать огонь. Будут оказывать пассивное сопротивление. А такого не ожидал никто! Никто и представить себе не мог безжалостного истребления своих товарищей, служивших в той же армии, только за то, что они выполняют свой долг так, как его понимают.