Дэвид Вебер - Восстание

Ей, как адмиралу, предложили предоставить под честное слово свободу перемещения по планете, но она отказалась, решив остаться со своими товарищами по несчастью. Им было очень нелегко смириться с горечью поражения и – что было еще страшнее – с позорным бегством своих бывших товарищей с поля боя. Остро переживая предательство, они пали духом и начали испытывать раздражение не только по отношению к дезертирам, но и по отношению к своим собственным офицерам, сдавшим их врагу. Для Ли Хан, не привыкшей к поражениям и совершенно не способной на предательство, сдача в плен была особенно горькой. Ситуация усугублялась еще и тем, что ее боевую группу совсем недавно передали в распоряжение Келлермана, и ее лично не знал почти никто из военнопленных. Для них она была ненавистной незнакомкой, сдавшей их Пограничным Мирам. Но все-таки она взялась за решение их проблем с состраданием и неистощимой энергией. Теперь, девять месяцев спустя, плененные члены экипажей республиканских кораблей вновь воспрянули духом.

Однако, решив насущные проблемы, Ли Хан обнаружила, что ей больше нечего делать. Лагерь для военнопленных напоминал эскадру или эскадрилью с дисциплинированными экипажами. Им теперь мог управлять ее старший помощник, а ей самой оставалось только стоять у незаметного, но послушного руля. Она поняла, что «главнокомандующий» в лагере для военнопленных еще более одинок, чем командир боевой группы ВКФ.

Осень уже сменилась мягкой зимой, характерной для умеренного климатического пояса Ксанаду, когда Ли Хан поняла всю иронию своего положения, в котором ей следовало бы чувствовать себя победительницей. Она помогла своим подчиненным вновь обрести смысл жизни и чувство товарищества, а сама билась как птица в клетке, изнывая от унылого и смертельно однообразного тюремного существования. Лишь один раз произошло из ряда вон выходящее событие, хоть как-то скрасившее царившую в лагере нестерпимую скуку.

Ли Хан никогда не любила правительство вообще и в особенности тех, кто служил интересам Индустриальных Миров. Поэтому, когда ей приказали явиться для беседы с какой-то госпожой Ортегой, членом Верховного Совета временного правительства Пограничных Миров, занимающейся вопросами внутренней безопасности, она мысленно приготовилась ко встрече с очередным скучающим бесчувственным бюрократом.

Однако госпожа Ортега начала с того, что попросила коменданта лагеря удалиться, тем самым придав беседе неформальный характер, что было совершенно нетипично для бюрократов, больше похожих на механизмы.

Ли Хан сочла этот шаг разумным и великодушным и сразу же почувствовала симпатию к Мириам Ортеге. Она еще больше прониклась симпатией к Мириам, когда беседа началась с обсуждения условий жизни в лагере и нужд его обитателей. Как здорово было поговорить с новым человеком после бесконечных месяцев, на протяжении которых Ли Хан все время окружали одни и те же лица! Особенно с такой умной женщиной, обладающей прекрасным чувством юмора! Ли Хан всегда руководило чувство долга, которое она не выпячивала, но много и упорно работала, существуя при этом в полном одиночестве. Теперь, беседуя с Мириам Ортегой, она испытывала нечто вроде притяжения, подобного притяжению противоположных зарядов, и даже время от времени забывала, что формально она и Ортега враги.

Когда разговор закончился, Ли Хан поднялась, испытывая чувство сожаления. Но прежде чем удалиться, она попыталась задать один интересовавший ее вопрос, хотя и опасалась, что он может разрушить непрочную связь, возникшую между ней и Мириам.

– Госпожа Ортега!… Я вот все думаю о вашей фамилии и… Мириам Ортега перебила Ли Хан еще до того, как та успела задать вопрос.

– Адмирал Ортега был моим отцом, – без обиняков сказала она.

Ли Хан уже пожалела, что решилась на такой болезненный в данных обстоятельствах вопрос, но ее собеседница продолжала:

– Он был человеком строгих принципов и погиб, решив ими не поступаться. Думаю, это не самая плохая смерть. – Потом она еще раз улыбнулась и добавила:

– Я слышала, что и вы несколько раз были на пороге гибели.

После этих слов они больше не испытывали стеснения друг перед другом, и их отношения стали совершенно непринужденными.

Позднее Ли Хан была страшно удивлена, узнав из сплетен лагерной охраны, с которой она старалась поддерживать хорошие отношения, что Мириам Ортега и Иан Тревейн – любовники. Разумеется, с последней встречи адмирала и его погибшей жены прошло уже больше трех земных лет, и все же!…