Дэвид Вебер - Честь королевы

– Да, сержант, – послушно сказала Хонор, и Тэйлон фыркнула.

Они двинулись вперед сквозь дым и обломки, мимо тел, кусков тел и залитых кровью стен. Несколько морских пехотинцев были ранены. Вооружение масадской пехоты в подметки им не годилось, но у местных солдат было больше времени на подготовку, и наиболее фанатичные из них самоубийственно атаковали мантикорцев, обвязавшись взрывчаткой. Мало кто из них достиг цели, и пострадавшие благодаря броне получили только легкие ранения, но такой бешеный фанатизм пугал.

Хонор обходила кучу трупов масадцев, когда по коридору к ней подлетел лейтенант морской пехоты в броневых доспехах и резко остановился.

– Капитан Харрингтон, майор Рамирес просит, не могли бы вы подойти? Мы… нашли наших пленных, мэм.

Голос у него был хриплый и лишенный выражения, и у Хонор засосало под ложечкой. Она хотела задать вопрос, но остановилась, встретившись с ним взглядом. Тогда она кивнула и пустилась бегом по коридору.

На этот раз сержант Тэйлон не протестовала; она просто послала одно подразделение впереди капитана, расчищать дорогу. Когда Хонор споткнулась о труп, сержант молча поддержала ее, потом подхватила в свои бронированные руки и помчалась – как никогда не смогла бы Хонор на своих ногах. Лиггит сделал то же с Тремэйном. Скорость была такая, что стены коридора стали сливаться.

Они выбежали в более широкий проход, забитый странно неподвижными морскими пехотинцами, и Тэйлон поставила ее на ноги. Хонор протиснулась между громоздкими бронекостюмами, слыша, как за ней пробирается Скотти, потом резко остановилась прямо перед Рамиресом.

Взгляд майора был жестким, ноздри раздуты, и от него исходила чистая, ничем не сдерживаемая ярость. За ними была открыта дверь с решеткой, и пара медиков, стоя на коленях в луже крови, лихорадочно работали над человеком в грязной форме старшины мантикорского флота. Напротив камеры у стены валялось тело масадского офицера, и убили его не пульсером. Голова его была свернута, как крышка бутылки, а у стоящего рядом морского пехотинца рукав брони был в крови по локоть.

– Пока мы нашли шестерых мертвых, мэм, – без обиняков объяснил Рамирес. – Похоже, когда наш авангард ворвался в тюремный блок, этот подонок, – он гневно указал на безголового масадца, – просто пошел по коридору, расстреливая пленных.

Он прервался, когда старший медик поднялся на ноги. Поймав взгляд майора, медик слегка покачал головой, и Рамирес еле сдержал ругательство.

Хонор уставилась на тело единственным горящим глазом, и ее наполнило горечью воспоминание о том, как она не разрешила Рамиресу ударить Уильямса. Майор тем временем пришел в себя.

– К сожалению, мэм, это еще не все, – сказал он резким отрывистым голосом. – Не пройдете ли со мной? – Она кивнула и двинулась за ним, но Тремэйна Рамирес удержал. – Нет, без вас, лейтенант.

Тремэйн вопросительно посмотрел на Хонор, но что-то в голосе Рамиреса предупредило ее, и она покачала головой. На секунду у него на лице возникло возмущенное выражение, но он успокоился, отошел и встал рядом с сержантом Тэйлон.

Рамирес провел Хонор еще на сорок метров, до поворота коридора, потом остановился и сглотнул.

– Капитан, мне лучше остаться здесь.

Она хотела спросить его, в чем дело, но его взгляд остановил любые вопросы. Вместо этого Хонор кивнула и прошла за угол.

Стоящие там морские пехотинцы выглядели странно. Сначала она не могла понять почему, но потом сообразила: они сняли шлемы, и все они были женщинами. Поняв это, она похолодела и пошла быстрее. И остановилась перед открытой дверью камеры.

– Милая, отдай нам ее, – повторял кто-то мягко и настойчиво. – Пожалуйста, отдай нам ее, мы о ней позаботимся.

Это была капитан Гибсон, и ее всегда уверенный голос прерывался от с трудом удерживаемых слез. Она склонилась над обнаженной избитой молодой женщиной на грязной койке. Лицо пленницы было почти неузнаваемым из-за синяков и порезов, но Хонор ее знала. Знала она и женщину, которую та обнимала, такую же обнаженную и тоже страшно избитую.

Молодая женщина отчаянно цеплялась за подругу, стараясь прикрыть ее своим собственным телом, и потрясенная Хонор шагнула вперед. Она присела рядом с койкой, и молодая женщина уставилась на нее глазами измученного звереныша и захныкала от ужаса.

– Энсин Джексон, – сказала Хонор, и что-то вроде искры разума промелькнуло в загнанном взгляде. – Вы знаете, кто я, энсин?

Еще одно бесконечное мгновение Мей-Линь Джексон глядела на нее и наконец неуверенно кивнула, почти дернула головой.