Клод Вейо: Анклав

И: А говорят, наоборот, он был настроен весьма миролюбиво. И, тем не менее, вы вытащили его на улицу и стали избивать.

О: Ну, Жан П. действительно схватил кирпич…

В: Почему у вас была к нему такая ненависть?

О: Это была голубая сволочь, вот и все! Пусть убираются, откуда пришли!

Лоранс М., 26 лет, косметичка

В: Вы имели дело с инопланетянами?

О: (Смущенно) Да.

В: У вас был… роман с кем-нибудь из них?

О: ...

В: Отвечайте без опаски. Все останется в тайне.

О: Ну что ж, в конце концов, я свободный человек. – Смех. – С другой стороны, у меня нет предрассудков. – Смех. – Милько был такой славный. В первые дни, во всяком случае.

В: Милько?

О: Я его так называла. Настоящее имя совершенно непроизносимо. А Милько звучит наиболее похоже.

В: Как вы с ним познакомились?

О: Он искал свое представительство, но ошибся и позвонил в мой салон. Я ему все любезно объяснила, и позже он вернулся. Вот и все.

В: У вас, значит, никакой вражды к инопланетянам не было?

О: Нет. Во всяком случае, тогда.

В: А теперь, значит есть.

О: Да.

В: А в чем причина?

О: Вряд ли я смогу дать точный ответ. Видимо, Милько открыл мне глаза. Раньше я не переносила людей, которые не переносили инопланетян. Я считала, что мы должны быть признательны им за все, что они сделали для человечества. Я специально появлялась на людях вместе с Милько, чтобы показать им, что они неправы. На самом же деле получалось так, что мне давали понять, что не права именно я.

В: По этой причине вы с ним и расстались?

О: Как раз нет. Общественное мнение меня мало волнует. У меня сложилось свое мнение о Милько.

В: Как это произошло?

О: Что касается моих встреч с ним, то вначале это был скорее просто вызов. Или, если хотите, я поступала так из идейных соображений. Чтобы убедить людей. А потом… – Смущенная улыбка. – Вы знаете, за исключением голубой кожи, инопланетяне не отличаются от других мужчин… Не знаю, как сказать… Мне неудобно…

В: Были ли у вас?.. Милько и вы?..

О: Вы хотите спросить, вступила ли я в… отношения с Милько? Да, вступила. Так вот, именно с этого момента все испортилось.

В: Вы хотите сказать, что… что он…

О: О, нет, нет! Совсем нет. Это было прекрасно! – Молчание. – А все эти сведения вам действительно нужны?.. Ох, ну ладно… Раз уж для науки! Я ведь сказала, что все испортилось после этого. Милько стал менее внимательным. Ведь мужчину лучше узнаешь после того, как…

В: Не смущайтесь. Вы хотите сказать, что это… близость позволила вам увидеть инопланетянина с другой стороны?

О: В этом все и дело! Мало-помалу стала вырисовываться совершенно иная личность, не имеющая ничего общего с прежним Милько. Он, естественно, старался это скрыть, и иногда это ему почти удавалось. Но в глубине души я знала, кто он такой: человек из другого мира, настоящий ино-земец, черствый и ледяной.

В: Можно ли назвать то, что вас разъединяло, несходством характеров?

О: Гораздо хуже. Я, скорее, назвала бы это несходством рас. Настал момент, когда мне стало стыдно за себя, и я просто не понимала, как я могла… В конце концов я пришла к уверенности, что я для него всего лишь… объект для изучения. Материал для опыта. И что меня больше всего потрясло, это не черствость и не презрение, которое, несмотря на все старания, ему иногда не удавалось скрыть. И даже не глубокое отвращение, которое я однажды увидела на его лице благодаря отражению в зеркале, о чем он не подозревал. Нет, что меня по-настоящему ужаснуло, так это его глубокое, абсолютное, нечеловеческое равнодушие.

Агент Ф.57 закрыл досье.

«Они практически ничего не знают. Всего лишь впечатления, предрассудки, подозрения… Расовый рефлекс самозащиты. Не знают, но чувствуют. Можно сказать, шестое чувство».

Гелитакси начало снижаться. Проскользнув между четырьмя-пятью другими аппаратами, пролетавшими над кварталом, такси направилось к гигантскому зданию альтаирского представительства, чья плоская крыша, по мере их приближения, увеличивалась на глазах.

Агент Ф.57 постучал ногтем по интерфону.

– На платформу.

– Я не имею права. Я должен высадить вас на земле.

– Не беспокойтесь, делайте то, что я говорю.

Водитель обернулся к нему, и в его глазах, как молния, промелькнул, как ему показалось, отблеск ненависти. Повернувшись обратно, он сбросил обороты двигателя.

– Хорошо, инопланетянин!

Когда гелитакси вошло в силовое поле, агент включил идентификатор, надетый на руку. Маленький аппарат сел на крышу, где его поджидали два альтаирца с вибропистолетами на поясе.