Клод Вейо: В иной земле

– А шкура, что на нем! Да какой же он человек?

Они говорили о нем, будто перед ними был неодушевленный предмет, рассматривая его с любопытством и некоторой долей брезгливости. Когда один из них захотел осмотреть его стреломет, Роб резким движением спрятал оружие за спину. Однако металлическая трубка смотрела прямо на него. На что способна белая молния, он уже знал: у гигантской крысы, лежащей у его ног, была снесена черепная коробка. Он выпустил оружие из рук.

– Очень ловко придумано, – говорил Чужак, вертя стреломет в руках. – Примитивно, но хитроумно. Нажатием на крючок освобождается натяжное устройство, выбрасывающее стрелу. Есть даже приклад, чтобы удобней было целиться. У нас никто не смог бы изобрести ничего подобного.

– А зачем нам это, раз у нас есть лучеметы? – пренебрежительно бросил другой.

– Лучеметы мы получили из Наследства. Нашей заслуги в том нет. В то время как это… – он поднял стреломет на уровень глаз, – это недавнее изобретение, сделанное из подручных материалов и приспособленное к окружающей среде. Оно подтверждает то, о чем я только догадывался: Мир велик, друзья, он очень велик, и мы не единственный народ под Солнцем.

– Не давай воли своему воображению, Тимо. Мы пошли за тобой, потому что мы такие же, как ты: мы хотим знать. Но поиски истины не исключают взвешенности в поступках. Вот мы вошли в Землю Невидимой смерти, о которой говорится в Скрижалях Вспомни-ка песнь седьмую, стих тридцать второй: «Всякая жизнь была уничтожена этим бедствием, и путь обратно был закрыт навсегда». Говорю вам, что существо, способное жить здесь, – не человек.

Тимо раздраженно отмахнулся от него.

– А я вот что тебе говорю: разве мы перестали быть людьми от того, что вот уже два выключения идем по этим джунглям? Хватит причитать, Непо. Нам повезло, что мы наткнулись на этого лесного человека. Он будет нашим проводником, если только мне удастся договориться с ним.

Чужак повернулся к Робу и несколько раз ударил себя кулаком в грудь.

– Я – Тимо! Я – Тимо! – А затем, показывая пальцем на Роба: – А ты?

Легкая улыбка пробилась сквозь бороду Роба.

– Нечего размахивать руками. Я понимаю, что вы говорите.

Чужаки застыли от изумления.

– Обер Великий! – только и прошептал Тимо.

Непо был первым, кто сделал два шага назад.

– Колдовство! – завопил он. – Я вам говорил – это Ходячий Мертвец!

Двое других Чужаков также отступили назад, вытаскивая лучеметы из кобуры. Только Тимо остался на месте.

– Глупцы! Вы видели когда-нибудь, чтобы Ходячий Мертвец носил звериную шкуру, сражался примитивным оружием и мог быть побежден? Вы видели когда-нибудь, чтобы у Ходячего Мертвеца шла кровь? Чтобы ему было больно? Если вы настоящие Франки, окажите лучше достойную помощь тому, кто говорит на вашем языке.

Пока он говорил, в одно мгновение вместо сумерек обрушилась ночь. Темнота была настолько плотной, что казалась осязаемой. В течение нескольких секунд лесные шорохи затихли, и джунгли замерли.

– Мы застигнуты врасплох, – в давящей тишине напряженно прозвучал голос Тимо.

Роб, изготовившийся было броситься в кусты, вздрогнул от неожиданности: возникший внезапно луч света, потом еще два, осветили его с головы до ног. Они исходили с высоты в половину человеческого роста – по-видимому, из коробочек, которые он видел на поясах у Чужаков.

– Разбейте лагерь, – приказал Тимо. – А я тем временем займусь раной нашего друга.

– Далеко еще? – простонал Непо.

– Тридцать раз по сто шагов, – ответил Роб, с тесаком в руке прокладывавший дорогу маленькому отряду.

Под плотным пологом сельвы влажное и липкое дыхание гниющего подлеска окутывало их невыносимым смрадом. Пять человек с трудом брели через курящуюся теплом гнилую топь, на поверхность которой время от времени поднимались и жирно лопались пузыри газа.

В зеленом сумеречном свете огромные пауки спускались на своих нитях почти до самой клоаки и тут же быстро поднимались обратно. Какие-то неясные формы – то ли крабы, то ли скорпионы – сражались друг с другом, щелкая жвалами. Как только один из соперников погибал, откуда ни возьмись появлялись другие маленькие чудовища, спешившие успеть на пир. За каждым листом – глаз. За каждым пеньком – клешня. В гнилой воде неподвижно лежали гидрозавры, а ни на что не похожие псевдомурены вылезали из воды на своих атрофированных лапках и карабкались на деревья.

Роб принял решение честно помочь Тимо и другим Франкам. И не потому, что они вылечили его. Конечно, мазь, наложенная на рану, и укол, сделанный Тимо, поставили его на ноги куда быстрее, чем это сделали бы травы и припарки Мудрецов. Благодарность не была, однако, отличительной чертой лесных людей. Роб не сбежал потому, что его удерживало жгучее любопытство.