Филип Фармер - Одиссея Грина

— Сейчас ей будет очень хорошо!! — кричит Чиб.

Он прыгает к полке и хватает баллончик с быстросхватывающимся клеем. Клей этот используется Бенедиктиной для того, чтобы приклеивать к голове парики, и то, что он склеивает, он прихватывает намертво, до тех пор, пока его не размягчат специальным растворителем.

Чиб поднимает Бенедиктину на ноги и бросает ее на пол. Обе подруги кричат от испуга. Бенедиктина вырывается, но он направляет разбрызгиватель на баллончик, торчащий у нес между ног.

— Что ты делаешь? — вопит она.

Он до упора нажимает кнопку на баллончике и поливает донышко клеем. Она вырывается, и он плотно прижимает ее руки к бокам, чтобы она не перекатилась и не смогла затолкнуть или вытолкнуть баллончик. Чиб молча опустошает баллончик с клеем и ждет еще немного, чтобы клей полностью застыл. Потом он отпускает Бенедиктину.

Пена бьет из нее, стекает по ногам и растекается по комнате. Жидкость в баллончике находится под большим давлением, и пена, попадая на воздух, моментально разбухает.

Чиб хватает с полки флакон с растворителем и крепко сжимает его в руке. Теперь она до него не доберется. Бенедиктина вскакивает на ноги и бросается к нему. Хохоча, словно гиена, надышавшаяся веселящего газа, Чиб перехватывает ее кулак и отталкивает ее в сторону. Бенедиктина, поскользнувшись на пене, которая доходит уже до лодыжек, падает и выезжает на спине из спальни, звякая баллончиком.

Она поднимается на ноги и только теперь осознает все содеянное Чибом. Ее вопль взлетает вверх, и она начинает возиться с баллончиком. Она вертится вокруг себя, вытаскивая баллончик, крики ее становятся все громче и громче с каждым рывком. Затем она поворачивается и выбегает из комнаты, по крайней мере, пытается это сделать. Она резко тормозит: путь ей преграждает Бела; они сталкиваются и выкатываются из комнаты, сделав в дверях полуоборот. Пена раздается в стороны, и эта пара выглядит, словно Венера со своей подругой, поднимающиеся из кипения волн Эгейского моря.

Бенедиктина отталкивает Белу, но при этом оставляет часть своей плоти на ее длинных ногтях. Бела влетает в комнату спиной вперед и скользит в сторону Чиба. Она, словно новичок, впервые вставший на коньки, изо всех сил старается сохранить равновесие. Это ей не удается, и она с воплем проносится мимо Чиба на спине, высоко задрав ноги.

Чиб, осторожно переставляя ноги, подходит к кровати, чтобы собрать одежду, и решает, что надеть ее лучше не здесь. Он выходит в круглый зал как раз вовремя, чтобы увидеть, как Бенедиктина ползет вроде гусеницы позади одной из колонн, отделяющих коридор от зала. Ее родители, два бегемота средних лет, все еще сидят перед фидо, в руках у них жестянки с пивом, глаза широко раскрыты, рты разинуты, они прямо дрожат от возбуждения.

Чиб даже не говорит им «Добрый вечер», когда проходит по залу. Но затем он смотрит на фидо, и до него доходит, что родители переключили его с внешнего приема на внутренний, точнее — на комнату Бенедиктины. Мать и отец наблюдали за Чибом и своей дочерью, и не совсем еще прошедшее состояние отца свидетельствует о том, что он возбужден этим спектаклем гораздо сильнее, чем всем, что он когда-либо видел в фидопрограммах.

— Вы, ублюдки-вуайеристы! — рявкает Чиб.

Бенедиктина приближается к ним: спотыкающаяся, плачущая, тычущая пальцем то в баллончик, то в Чиба. При крике Чиба родители начинают подниматься, словно два Левиафана, вздымающиеся из морских глубин. Бенедиктина поворачивается и устремляется к нему: руки угрожающе вытянуты вперед, пальцы с длинными ногтями согнуты, лицо похоже на маску Медузы Горгоны. Позади нее остается бурун мертвенно-бледного цвета — и вот уже и мама, и папа стоят в пене.

Чиб отталкивается от столба, отлетает в сторону и скользит по полу, беспомощно разворачиваясь вокруг своей оси при этом маневре, но все-таки удерживает равновесие. Папа и мама падают вместе, дом сотрясается от грохота. Они пытаются подняться. Глаза их бешено вращаются, они ревут, словно вынырнувшие из воды бегемоты. Они атакуют его, но при этом разделяются. Мама уже визжит, лицо ее, несмотря на весь жир — лицо Бенедиктины. Папа скользит с одной стороны столба, Мама — с другой. Бенедиктина кружится вокруг другого столба, ухватившись за него одной рукой, чтобы не упасть. Она находится посредине между Чибом и входной дверью.

Чиб, придерживаясь за стену, шлепает на свободную от пены площадку. Бенедиктина бежит к нему. Он бросается на пол, больно ударяется, скользит меж двух колонн и вылетает из зала.