Андрей Платонов - Происшествие в Нескучном саду (сборник)

А весною 29-го года опять затанцевала, загорелась и завертелась огнями Москва, и опять по-прежнему шаркало движение механических экипажей, и над шапкою Храма Христа висел, как на ниточке, лунный серп, и на месте сгоревшего в августе 28-го года двухэтажного института выстроили новый зоологический дворец, и им заведовал приват-доцент Иванов, но Персикова уже не было. Никогда не возникал перед глазами людей скорченный убедительный крючок из пальца, и никто больше ие слышал скрипучего, квакающего голоса. О луче и катастрофе 28-го года еще долго говорил и писал весь мир, но потом имя профессора Владимира Ипатьевича Персикова оделось туманом и погасло, как погас и самый открытый им в апрельскую ночь красный луч. Луч же этот вновь получить не удалось, хоть иногда изящный джентльмен и ныне ординарный профессор Петр Степанович Иванов и пытался. Первую камеру уничтожила разъяренная толпа в ночь убийства Персикова. Три камеры сгорели в Никольском совхозе «Красный луч» при первом бое эскадрильи с гадами, а восстановить их не удалось. Как ни просто было сочетание стекол с зеркальными пучками света, его не скомбинировали второй раз, несмотря на старания Иванова. Очевидно, для этого нужно было что-то особенное, кроме знания, чем обладал в мире только один человек – покойный профессор Владимир Ипатьевич Персиков.

Москва, 1924 г., октябрь

Том рассчитывал поваляться в постели хотя бы еще полчаса. Он сладко потянулся и повернулся на другой бок. Но беспощадный звон будильника заставил его немедленно привскочить. Как бы не опоздать на репетицию. Он чертыхнулся и нехотя опустил голые ноги с кровати.

И тут случилось нечто совершенно неожиданное, фантастическое, чудесное. Как в несбыточном волшебном сне.

Его ноги достигли пола и уперлись в мягкий, согретый утренним солнцем ворс ковра. Томас Симс, уроженец штата Коннектикут, человек ростом в 129 сантиметров, артист мюзик-холла «Золотой павлин», начал на тридцать первом году своей жизни расти.

Все еще не веря своему счастью, Симс подбежал к двери, на которой он пять дней назад отметил, по совету доктора Эрроусмита, свой рост. Результаты проверки превзошли всяческие ожидания. Меньше чем за неделю Том вырос ни более и ни менее, как на десять с половиной сантиметров.

С трудом натянув на себя свой новый шикарно-широкий костюм, Томас выбежал из дому. Нужно было спешить. До начала репетиции оставалось полчаса.

Широкие окна встретившейся на пути аптеки напомнили нашему герою, что он не пил сегодня своего обычного утреннего кофе, что вообще в городе стоит эфиопская жара и что поэтому невредно чего-нибудь выпить.

Том вошел в прохладную глубину аптеки и заказал себе порцию мороженого и бутылку содовой. Его сосед по столику, лениво раскинувшись в кресле, просматривал со скучающим видом газеты. Огромный портрет глянул на Томаса Симса с газетного листа и заставил его вздрогнуть.

– Не откажите в любезности, сэр, сказать, чья это фотография? – обратился он к своему соседу.

– Это портрет какого-то доктора Эрроусмита. Он открыл гормон роста и выращивает у себя в лаборатории огромных кроликов и собак… Это чертовски шикарно, – ответил тот без особенного воодушевления и продолжал перелистывать пухлую, пахнущую свежей краской газету.

«Какой-то доктор Эрроусмит!», – возмутился про себя Симс и вспомнил, как пять дней назад капельдинер подал ему после спектакля визитную карточку доктора с припиской: «Если у вас есть часок свободного времени, не откажите в любезности поужинать со мной в ближайшем ресторане. Нам нужно потолковать по чрезвычайно важному делу».

Доктор Эрроусмит оказался жизнерадостным крепышом лет сорока. Ему не терпелось. Он приступил к делу, как только официант закрыл за собой дверь отдельного кабинета.

– Дорогой мистер Симс, – сказал он и придвинулся поближе к Тому, – я хочу предложить вам, э-э-э, эксперимент, который на первый взгляд не лишен некоторой необычности… Как вы посмотрите, старина, если я, э-э-э, попытаюсь помочь вам вырасти…

– Я думал, что имею дело с джентльменом, – возмущенно промолвил в ответ Том и слез со стула. – Я думал, что буду иметь дело с джентльменом, а вместо этого должен выслушивать неумные насмешки над моим уродством. До свидания, сэр…

Однако доктор не позволил Тому уйти. Он почти силком снова усадил возмущенного лилипута за стол и продолжал: – Ради бога, не думайте, что я над вами издеваюсь. Я, больше чем когда бы то ни было, далек от этого. Дело, видите ли, в том, что я уже лет десять изучаю проблему роста у людей и животных и не так давно добился кой-каких довольно существенных результатов. Мне удалось, видите ли, обнаружить в животном организме гормон, который я осмеливаюсь назвать гормоном роста. Вводя в кровь того или другого животного соответствующий реактив, я придаю этому гормону исключительную силу. И в результате, вы понимаете, животное растет. Я уже проверял его на крысах, кроликах и собаках. Результаты самые положительные. Мне кажется, что можно уже попробовать мой экстракт, названный мною «эликсиром жизни», и на человеке. Боюсь гарантировать вам безусловную удачу, но большинство шансов за то, что результат будет положительный. И тогда, – воскликнул доктор Эрроусмит и замахал руками в сильном волнении, тогда перед человечеством откроются чудесные перспективы! Если же, – добавил он, помрачнев, – опыт не удастся, то вы отделаетесь только несколькими бессонными ночами… если не считать, конечно, вполне законного разочарования.