Евгений Велтистов - Гум-Гам

Только тут капитан по-настоящему испугался, но не за себя, не за корабль - за пассажиров. Вдруг кто-нибудь из них упал за борт?

Капитан стал быстро считать макушки.

Мальчишки и девчонки вместе с вожатым сидели на палубе, с ног до головы мокрые, чуть испуганные, но счастливые.

- Так ей и надо, этой "Ракете"! - кричал Максим. - Пусть знает: нас не перегонишь!

- Ура, обогнали! - шумела палуба. - Вперед, быстроход, летучий теплоход!

Максим с гордостью взглянул на своего друга: теперь все убедились, что Гум-гам умеет играть. Наверное, в мире миллион теплоходов, но только один из них стал летающим. Раскрасневшись от пережитого волнения, Максим пытался понять, какое чудесное превращение произошло с ним минуту назад. Он, Максим, живой человек, как будто стал вдруг теплоходом. И остро почувствовал, как бьется моторное сердце, и бешено вертится живой винт, и трепещут железные бока, - ведь даже теплоходу немного страшно, когда он перелетает мост. А когда он, теплоход-человек, снова плюхнулся в воду, и ощутил жесткий удар о днище, и вздохнул полной грудью, приняв на себя волну, он с радостью подумал, что так же легко сможет окунуться в просторы моря, и неба, и космоса. Он победил свой земной страх!..

Капитан увидел знакомые берега и вздохнул с облегчением: "Вот она, бухта Забытая".

Теплоход влетел в заросшую ивняком бухту и, к ужасу капитана, перескочив деревянные мостки, заскользил по прибрежному лугу. Не скрипнула ни одна песчинка, теплоход словно пригладил днищем шелковую траву, потом сполз кормой в воду.

Ну что ты будешь делать с таким разудалым теплоходом, который не признает никаких дорог, не различает точных границ воды, неба и суши!

- Отличный у вас корабль, - сказал вожатый капитану и подмигнул ребятам.

- Какой уж есть, - хмуро ответил капитан. - Извините, если что не так... Это бухта Забытая. Стоянка два часа. Мы вам посигналим, когда соберемся в обратный путь.

Спустив пассажиров на берег, капитан и матрос полезли осматривать двигатель.

Все в этой бухте было зеленое: вода, деревья, земля, даже небо, если смотреть на него снизу, изпод ветвей. А самая зеленая поляна недалеко от берега, куда сразу помчались ребята, как будто почувствовали, что она самая душистая, самая солнечная, самая-пресамая. Тут можно кувыркаться, скакать на одной ножке, прыгать, бегать, ползать, лежать на траве, рвать одуванчики, плести венки и гоняться за бабочками. Что еще надо людям, убежавшим из пыльного города!

И вдруг застучало по листьям, и на поляну обрушился грибной дождь крупные капли вперемежку с горячими солнечными лучами.

- Ребята, ко мне! - зовет Гум-гам. - Сейчас будет крыша!

Он мигом приметил крепкий лопух, сказал: "Р-раз!" - и лопух тотчас вырос на глазах, стал огромным зеленым зонтом.

- Все скорее, скорее сюда, под зонт, пока не отшумит дождик!

- Что за чудо-лопух? - спросил кто-то из мальчишек. - Откуда он?

- Тс-с... - Гум-гам прикладывает палец к губам, напоминая условия игры. - А то останешься без крыши.

Ребята сбились в кучу, трогают толстый, как у дерева, ствол, охают, ахают, смотрят вверх, на зеленую крышу, и смеются.

А когда дождь внезапно перестал, начались другие просьбы:

- Гум-гам, сделай этого муравья большим-пребольшим!

- И божью коровку!

- Еще червяка. Пожалуйста, Гум-гам!

- А жука - с танк! А травинку - как саблю! Я буду с ним сражаться.

- Мне лодку из щепки! И парус из троллейбусного билета. Уплыву от вас!

Так кричали все - Максим, Мишка, Зайчик, Сергей, Лена, Вовка, - все мальчишки и девчонки из одного двора. Их новый друг Гум-гам, такой же страстный игрун, как и они, тер лоб, выслушивая просьбы. Нет, он не сомневался в своем могуществе - это все понимали, - он просто раздумывал, какой игре отдать предпочтение.

- Ай, ай, ай! - раздался вдруг крик.

Ребята оглянулись и увидели, что визжит девчонка в горошковом платье. Она махала руками, подпрыгивала, и так же смешно подпрыгивали красные и синие горошины на ее платье. А слезы так и брызгали из зажмуренных глаз.

Максим первым подбежал к ней:

- Ты чего?

- Уходи, уходи! - пропищала девчонка.

Максим повернулся было спиной, но девчонка опять закричала:

- Не ты! Не ты!

Подбежали другие ребята, уставились на плаксу.

- Чего она ревет, Максим?

- Тихо! - шепотом сказал Максим, а девчонке велел: - Стой! Не шевелись!

Он увидел, кого испугалась девчонка. Лимонножелтая бабочка порхала над ней, садилась на красные и синие горошины, взлетала и никак не могла распробовать эти странные цветки. Вот она снова повисла на платье, и тут Максим накрыл ее рукой, осторожно взял за брюшко.