Роберт Силверберг: Замок лорда Валентина. Хроники Маджипура

— Этого не будет, — сказал Валентайн убежденно. — Как не было ничего подобного за всю историю Маджипура. Глупость!

— Если я стану Венценосцем, — продолжал Вориакс, не обращая внимания на слова брата, — то как им можешь стать ты?

— Ты меня не слушаешь, — заметил Валентайн. — Я ведь сказал — глупость! Не обращай внимания. Она просто обычная дикарка, которая напоила нас ночью. В ее пророчестве нет ни грамма правды.

— Но она сказала, что я буду Венценосцем…

— И скорее всего так и будет. Ну и что? Просто случайно угадала.

— А если нет? Если она гениальная провидица?

— Тогда ты точно будешь Венценосцем.

— А ты? Если она сказала правду обо мне, то и твое предсказание должно сбыться.

— Нет. — Валентайн покачал головой. — Пророчество, как обычно, загадочно и двусмысленно. Тэнанда имела в виду что-то другое, а не дословно смысл. Ты будешь Венценосцем, брат, и это понятно, но, по-моему, в этом есть еще какой-то смысл.

— Меня это пугает, Валентайн.

— Что ты станешь Венценосцем? Что тут страшного? Чего ты боишься?

— Делить трон с братом…

— Этого не будет, — перебил Валентайн. Он поднял валявшуюся на земле одежду, отделил вещи Вориакса и протянул их ему. — Помнишь, что я говорил тебе вчера? Я не понимаю, к чему стремиться обладать троном, и я тебе не соперник… — Он сжал руку брата. — Послушай, ты ужасно выглядишь. Неужели болтовня лесной ведьмы так на тебя подействовала? Я клянусь тебе, когда ты будешь Венценосцем, я буду служить тебе и никогда не стану соперником. Клянусь нашей матерью, будущей Властительницей Острова Снов! И не принимай близко к сердцу того, что было нынче ночью, ничего этого нет.

— Может быть, и нет, — протянул Вориакс.

— Наверняка нет, — возразил Валентайн. — Ну что, поедем отсюда?

— Да, пожалуй.

— По крайней мере, тело у нее восхитительное, а?

Вориакс рассмеялся.

— Что да, то да. Мне даже жаль, что больше не удастся ее обнять. Ладно, хватит, я сыт по горло и ею и этим местом. Проедем по Чиселдорну или нет?

— Проедем, — кивнул Валентайн. — А какие города тут еще неподалеку?

— Ближайший Джеррик, там полным-полно бронов. Митрипонд, Кайли. Я думаю снять в Джеррике жилье и повеселиться несколько дней.

— В Джеррик так в Джеррик.

— Да, в Джеррик. И не говори мне больше о Венценосце и царствованиях, Валентайн.

— Обещаю — ни слова. — Валентайн засмеялся и обнял Вориакса. — Брат, я несколько раз за нашу поездку думал, что теряю тебя, но теперь вижу — все хорошо.

— Мы никогда не потеряем друг друга, какие бы расстояния нас ни разделяли, — сказал Вориакс. — Едем, брат. Надо только упаковать вещи, и… в Джеррик!

Больше они никогда не заговаривали о ночи, проведенной с лесной ведьмой и о тех странных вещах, которые она напророчествовала.

Пять лет спустя, когда Властитель Малибор сгинул во время охоты на морских драконов, Вориакс был провозглашен Венценосцем, чему никто не удивился, и Валентайн был первым, кто преклонил колени перед ним.

Со временем Валентайн постепенно начал забывать мрачное пророчество Тэнанды, только не мог забыть вкуса ее поцелуев и ее гибкое тело. Но все же иногда он вспоминал ее слова. Два Венценосца? Но каким образом? Только один человек мог быть Венценосцем и восседать на троне, увенчав голову венцом звездного взрыва. Валентайн радовался за брата и оставался тем, кем был, и таким же, каким был.

Только через несколько лет он понял, в чем скрытый смысл пророчества, который заключался не в том, что они будут царствовать совместно с братом, а в том, что после Вориакса он займет его место на троне, хотя никогда прежде не было на Маджипуре, чтобы в таких случаях брат наследовал брату. Но когда он понял это, было уже поздно — Вориакс погиб на охоте в лесу, и Валентайн, оставшись без брата, в благоговении и изумлении поднялся по ступеням Трона Конфалума.

Этот эпилог, эти последние минуты, которые какой-то писец впоследствии прибавил к записи самого Валентайна, ошеломили Хиссайна. Довольно долго он сидел неподвижно, затем встал и, словно во сне, принялся убирать комнату. Образы бурной лесной ночи кружились в сознании: размолвка братьев, ясноглазая ведьма, обнаженные тела, пророчество… Да, два Венценосца! И Хиссайн подсматривал за обоими в самые интимные минуты жизни! Он испытывал огромное смущение, и подумал, что настало время отдохнуть от Счетчика Душ; сила его воздействия иногда поражала до глубины души, и стоило, наверное, переждать несколько месяцев. Руки его тряслись, когда он шагнул к двери.