Гарри Гаррисон - Спасательный корабль

— Я инженер-электронщик.

— Ну, вы можете просто разбогатеть на изготовлении фальшивых купюр, если решите продолжать свою преступную деятельность.

— Я не преступник!

— Разве? Но ведь вы только что признались в подлоге?

— Ничуть. Паспорт — это всего лишь документ, удостоверяющий личность, и не более того. Я только продлил срок его действия — то же самое сделали бы мне в консульстве, если бы у меня было время туда обратиться.

— Для преступника это несколько иезуитский довод.

Брайан разозлился, хотя и понимал, что детектив нарочно старается вывести его из равновесия. Но тут он снова чихнул, и это его спасло: вытаскивая платок и сморкаясь, он немного успокоился. Лучший способ защиты — нападение. Так, по крайней мере, считается.

— Вы обвиняете меня в каком-то преступлении, лейтенант Феннелли?

— Я доложу начальству. Но сначала я хотел бы узнать некоторые подробности. — Он раскрыл большой блокнот и вынул ручку. — Место и дата рождения?

— Зачем все это нужно? Я жил в Соединенных Штатах, но родился в Таре, в графстве Уиклоу. Моя мать умерла, когда я был еще маленький. Она была не замужем. Меня усыновил отец, Патрик Дилени, который увез меня к себе в Штаты, где тогда работал. Все это подтверждено документами. Если надо, можете проверить имена, даты, места — все сойдется.

Лейтенанту нужны были факты — все факты, и он медленно и тщательно записывал их в свой блокнот. Брайан ничего не скрыл, а лишь закончил свой рассказ на том, как начал работать в компании «Мегалоуб», — до налета с убийствами.

— Пожалуйста, откройте ваш багаж.

Этого Брайан ждал и приготовился заранее. Он знал, что Свен прислушивается ко всему, что происходит, и надеялся, что МИ все понял.

— Вот в этой маленькой сумке личные вещи. В большом ящике — образец продукции.

— Какой продукции?

— Это робот. Машина, которую я разработал и намерен продемонстрировать кое-каким частным инвесторам.

— Их имена?

— Этого я сообщить не могу. Коммерческая тайна.

Пока Феннелли писал еще что-то в блокноте, Брайан отпер ящик и поднял крышку.

— Это базовая модель промышленного робота. Он может отвечать на простые вопросы и воспринимать устную речь. Именно так осуществляется управление им.

Даже полицейский у двери заинтересовался, повернулся к ним и стал смотреть. Детектив в недоумении уставился на разобранного робота.

— Включить его? — спросил Брайан. — Он может говорить, но не очень хорошо.

Свен будет в восторге. Брайан протянул руку и нажал на первую попавшуюся заклепку.

— Ты меня слышишь?

— Да — я — тебя — слышу.

Сыграно было великолепно — голос звучал скрипуче и монотонно, как у дешевой говорящей куклы.

— Кто ты?

— Я — промышленный — робот. Я — выполняю — команды.

— Если вы удовлетворены, лейтенант, я его выключу.

— Минуточку, пожалуйста. А это что? — Он указал на полую п ласти кову ю голову.

— Это чтобы оживить демонстрацию. Иногда я надеваю ее на робота. Это привлекает внимание. Если не возражаете, я все-таки его выключу — понимаете, аккумулятор может сесть.

Он снова нажал на заклепку и закрыл крышку.

— Сколько может стоить такая машина? — спросил Феннелли.

Сколько она может стоить? Одна только молекулярная память обошлась в миллионы!

— Я бы сказал, около двух тысяч долларов, — с невинным видом ответил Брайан.

— У вас есть импортная лицензия?

— А я его не импортирую. Это образец, он не для продажи.

— Об этом вам нужно будет говорить с сотрудником таможни. — Лейтенант закрыл блокнот и встал. — Я доложу обо всем начальству. Прошу вас оставаться на территории аэропорта.

— Я арестован?

— В настоящий момент — нет.

— Мне нужен адвокат.

— Это ваше дело.

Когда он вышел, Шелли, сидевшая с чашкой давно остывшего чая, вскочила.

— Что случилось? Я так беспокоилась!

— Успокойтесь. Все кончится хорошо. Выпейте еще чашку чая, а я пока позвоню.

В телефонном справочнике адвокаты, жившие поблизости, занимали полстраницы. Кассир продат ему телефонную карточку — наверное, это была единственная страна в мире, где ими еще пользовались. С третьего раза Брайану удалось договориться с неким Фергусом Даффи, который сказал, что с радостью сейчас же приедет в аэропорт и займется его делом. Но это было ирландское «сразу же». Только в середине дня, после того как они выпили множество чашек чая и съели немало очень черствых бутербродов, адвокат сумел что-то изменить в их положении.