Альфред Бестер - Человек без лица. Тигр! Тигр! Выбор. Пи-человек. Феномен исчезновения

— Ну, была не была, — решился Пауэл. — Попробую взломать барьер. Другого пути нет.

Он задвинул все блоки, пригнал их впритирку и, оставив выход только для сообщения эмоций, начал передавать: страх, страх, ужас, страх… он посылал самые примитивные эмоции из всего ряда… Страх. Страх. Ужас. Страх. СТРАХ — БЕГСТВО — УЖАС. СТРАХ — БЕГСТВО — УЖАС — БЕЖАТЬ!

Во всех гнездах, пискнув, пробудились птицы. На птичий писк жалобным воплем отозвались обезьяны, и тысячи ветвей заколыхались под телами четвероруких беглецов. На озерце послышался нестройный залп громких чавкающих взрывов — то выскакивали из прибрежной отмели охваченные слепым ужасом бегемоты. Стонала земля под ногами слонов, которые бежали в панике и оглашали джунгли пронзительным трубным ревом. Рич услыхал все это и застыл на месте, забыв о Хэссопе, который, плача и крича, все еще продолжал метаться между стенами барьера.

Бегемоты первыми наткнулись на барьер. За ними следовали гигантские водяные и крокодилы. Затем подоспели слоны. А дальше на барьер с тяжелым топотом обрушились стада зебр, гну, вапити. История Заповедника еще не знала такого массового бегства животных. Не мудрено, что и создатели непроницаемого защитного барьера не предусмотрели возможности столь интенсивного напора. Барьер рухнул с пронзительным скрежетом, будто кто-то резал ножницами стекло.

Бегемоты раскидали и затоптали костер. Пробравшись в темноте к ополоумевшему от ужаса Хэссопу, Пауэл схватил его за руку и потащил к краю поляны, где были сложены вещи. Удар копыта чуть не сбил Пауэла с ног, но он не выпустил Хэссопа и вскоре обнаружил драгоценную коробку с пленкой. В кромешной, напоенной страхом тьме Пауэл различал телепатемы бегущих в панике животных, и ему удалось выбраться, таща за собой Хэссопа, из середины живого потока. Спрятавшись за широким стволом тукового дерева, он приостановился, чтобы отдышаться и спрятать в карман коробку. Хэссоп все еще всхлипывал. Затем Пауэл поймал телепатемы Рича — тот стоял прижавшись спиной к дереву всего лишь в сотне футов и сжимал оцепеневшими руками лук и стрелы. Он был растерян, взбешен, перепуган… и пока что невредим. Больше всего на свете Пауэлу хотелось сберечь его в целости и сохранности для Разрушения.

Отцепив свой собственный защитный барьер, Пауэл швырнул его через поляну к выжженной костром проплешине, где Ричу уже нетрудно было бы его найти. Потом он повернулся и повел к воротам покорно следовавшего за ним шифровальщика.

Дело Рича можно было наконец передать окружному прокурору. Пауэл надеялся, что оно достаточно подготовлено и для того, чтобы им мог заняться толстокожий скептик, ненасытный пожиратель фактов, старикашка Моз.

Пауэл и его сотрудники собрались в кабинете Моза. В середине кабинета стоял круглый стол. На столе находился прозрачный макет Бомон Хауза, населенный миниатюрными андроидами. Сотрудники лаборатории, изготовляя модели, изображающие главных действующих лиц, превзошли себя. Крохотные Рич, Тэйт, Мария Бомон и другие передвигались по макету, воспроизводя все особенности походки оригиналов. Рядом с макетом на столе лежала кипа документов, подготовленных для Моза сотрудниками парапсихологического отдела.

Сам «старикашка» занимал всю окружность стены своего гигантского круглого кабинета. Помаргивали и мерцали холодным блеском его многочисленные глаза. Гудели и жужжали многочисленные блоки памяти. Конус рта чуть приоткрылся, словно в изумлении перед человеческой глупостью. Многочисленные руки-рычаги застыли над рулоном перфорированной ленты, готовые сразу же вслед за получением данных отстучать логический вывод. Моз, Он же Мозаичный Следственный компьютер окружной прокуратуры, держал в страхе всех сотрудников полиции, контролируя и оценивая каждое их действие, решение и заключение.

— Сперва не будем беспокоить Моза, — сказал Пауэл прокурору. — Включим модели и посмотрим, насколько точно их действия совпадут с имеющимся у нас графиком. У ваших сотрудников есть таблицы времени. Сверяйтесь с ними: если наши куклы что-нибудь сделают не так, дайте знать, и мы выбросим макет на помойку.

Он кивнул де Сантису, вспыльчивому заведующему лабораторией, и тот, сдерживая раздражение, — спросил:

— Один к одному?

— Нет, это слишком быстро. Сделайте один к двум. Вдвое медленней нормальной скорости движения.

— При таком темпе андроиды выглядят неестественно, — вскипел де Сантис. — Их не смогут оценить. Мы как проклятые вкалывали две недели…