Альфред Бестер - Человек без лица. Тигр! Тигр! Выбор. Пи-человек. Феномен исчезновения

Снова он достиг того, чего не смогли Гельмут Грант, Энрико Дандридж и множество других экспериментаторов, потому что слепая паника заставила его забыть пространственно-временные оковы, обрекшие на неудачу предыдущие попытки. Он джантировал не в Другое Место; он джантировал в Другое Время. Но самое важное — сознание четвертого измерения, завершенная картина Стрелы Времени и своего положения на ней, которые заложены в каждом человеке, но находятся в зачаточном состоянии, подавляемые тривиальностью бытия, — у Фойла выросло и окрепло. Он джантировал по пространственно-временным линиям, переводя «і» — квадратный корень из минус единицы — из мнимого числа в действительность великолепным действом воображения.

Он джантировал.

Он был на борту «Номада», плывя через бездонную стужу космоса.

Он стоял у двери в никуда.

Холод казался вкусом лимона, а вакуум когтями раздирал кожу. Солнце и звезды - били все тело лихорадочной дрожью.

— ГЛОММНА ФРЕДНИИТ КЛОМОХАМАГЕН-ЗИН! — ревело в его уши движение.

Фигура, обращенная к нему спиной, исчезала в конце коридора; фигура с медным котлом, наполненным пищевыми концентратами. То был Гулли Фойл.

— МЕЕХАТ ДЖЕСРОТ К КРОНАГАНУ НО ФЛИММКОРК, — рычало его движение.

— Ох-хо! Ах-ха! О-оооо? Соооо? Нееее. А-ахххх, — стонали завихрения света и теней.

Лимонный вкус во рту стал невыносим; раздирающие тело когти были мукой.

Он джантировал.

И появился в полыхающем горниле под собором Св. Патрика всего через секунду после своего исчезновения. Его тянуло сюда, как снова и снова притягивает мотылька манящее пламя. Он выдержал в ревущей топке всего лишь миг.

И джантировал.

Он находился в глубинах Жофре Мартель.

Бархатная бездонная тьма была раем, блаженством, эйфорией.

— А-ах! — облегченно выдохнул он.

АХ! — раздалось эхо его голоса, и звук предстал ослепительно ярким узором света:

А ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА X ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА А ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА ХА X ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА АХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХ ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА АХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХ

Горящий Человек скорчился.

— Прекратите! — закричал он, ослепленный шумом. И снова донесся сверкающий рисунок эха:

ПрекраАтитеПрекрАтитеПрекрАтите

АтитеПрекрАтитеПрекрАтитеПрекрАтите

ПрекрАтитеПрекрАтитеПрекрАтитеПрекрАтите

АтитеПрекрАтитеПрекрАтитеПрекрАтитеПрекрАтите

АтитеПрекрАтитеПрекрАтитеПрекрАтитеПрекрА

АтитеПрекрАтитеПрекрАтитеПрекрАтитеПрекрАтите

АтитеПрекрАтитеПрекрАтитеПрекр

Отдаленный топот явился его глазам затейливым узором развевающегося вертикального вымпела:

То была поисковая группа из госпиталя Жофре Мартель; при помощи геофона выслеживающая Фойла и Джизбеллу Маккуин. Горящий Человек исчез, но невольно сбил ищеек со следа беглецов.

Он снова появился под собором. Отчаянное трепыхание швыряло его вверх по геодезическим линиям; те же неотвратимо возвращали его назад, в то Настоящее, которого он стремился избежать; ибо Настоящее было самой низкой точкой параболы пространства-времени.

Он мог гнать себя вверх и вверх, в прошлое или будущее, но рано или поздно падал в Настоящее, подобно брошенному со дна бесконечного колодца мячу, который сперва катится вверх по пологому склону, потом на миг застывает и падает вниз.

И все же снова и снова он бился в неведомое.

Он джантировал.

И оказался на пустынном австралийском побережье.

Бурление пенящихся волн оглушало.

ЛОГГЕРМИСТ КРОТОХАВЕН ЙАЛЛ ЛУГ ГЕРМИСК МОТЕСЛАВЕН ДЖУЛЛ

Шум пузырящегося прибоя слепил.

Рядом стояли Гулли Фойл и Робин Уэднесбери. Недвижное тело лежало на песке, отдававшем уксусом во рту Горящего Человека. Обдувавший ветер пахнул оберточной бумагой.

Фойл шагнул.

— ГРАШШШ! — взвыло движение.

Горящий Человек джантировал.

И появился в кабинете доктора Ореля в Шанхае. Фойл снова стоял рядом и говорил узорами света:

к т о К

ы т т ы ы т ы т т ы

о о к о о

Джантировал.

Он был на бурлящей испанской лестнице, он был на бурлящей испанской лестнице, он был на бурлящей испанской лестнице, он был на бурлящей испанской лестнице, он был на бурлящей испанской лестнице, он был на бурлящей испанской лестнице, он был на бурлящей испанской лестнице.