Петра Вернер: Испечь себе мужа

Конни облегченно вздохнула.

- Да, и еще. - Ведьма извлекла откуда-то из-под юбок растрепанную записную книжку в коричневом переплете и, лизнув палец, открыла ее. - На чем мне замесить тесто? Если на крови, он будет храбрый. Если взять лаванду, будет красивый. А если белены - умный.

- А вы возьмите все, - попросила Конни.

- Так не пойдет, - возразила колдунья. - Либо храбрый, либо красивый, либо умный.

Она с треском захлопнула книжечку, даже взвилось облачко пыли.

- Пусть лучше умный, - нерешительно выбрала Конни.

- Тогда набери летом свежей белены.

- Лето, так нескоро... - Конни призадумалась. - А может, кровь?

- Я разрежу твой палец, - холодно ответила ведьма.

Конни невольно вздрогнула.

- Я могла бы взять малиновый сироп, - предложила ведьма извиняющимся тоном, - потому что лаванды у меня тоже нет. Но с малиновым сиропом он выйдет глупым.

Она испытующе взглянула на Конни. Конни сделала вид, будто колеблется, и в конце концов сказала:

- Ладно, берите малиновый сироп, ничего, если он будет глуповат.

- Так-так, хорошо, - согласилась ведьма, - тебе виднее.

Она поднялась и огладила юбки.

- Пойдем тогда в мою мастерскую.

Она схватила Конни за руку и потащила за собой. Они долго петляли и кружили по городу, пока не завернули в какой-то темный проход. Они прошли почти вплотную к грязной стене, выложенной кафелем, подлезли под трубами отопления, и наконец старуха толкнула ногой кособокую дубовую дверь. Конни поразилась, увидев перед дверью грядку с цветущими крокусами.

- Какие красивые!

- Я иногда делаю такие вещички, упражняю пальцы, чтобы не потерять форму.

Комната была очень высокой и почти пустой. В правом углу стояла большая печь, рядом несколько ведер с белесым, красным и желтым сиропом. Стены забрызганы разноцветными каплями и коричневыми пятнышками пряничного теста. В левом углу лежали две формы для выпечки: большая и поменьше. Рядом на полу валялись несколько метел с черной щетиной. Ведьма провела Конни за кучу пряничных мужчин разной величины, они были еще голые и без лиц. Ведьма пнула кучу ногой.

- Им еще нужно подсохнуть. - Она с хрустом вгрызлась в яблоко. Вообще-то я обещала сделать их к Рождеству, но сказала заказчицам: "Радуйтесь, многоуважаемая, что в рождественские праздники вы еще сможете спокойно отдохнуть. Согласны подождать?" И женщины усердно кивали, потому что успевали дослушать только до слова "многоуважаемая".

Ведьма с презрением махнула рукой.

- А почему вы живете одна? - спросила вдруг Конни. - Вы ведь и себе могли бы испечь мужа.

- Так я и делала. Но стоит мне выпечь кого-нибудь, он глядит на меня, смеется и говорит: "Что? Ты моя жена? Такая старая, да еще в эдакой дурацкой лиловой шляпе?" И убегает. Как будто все дело в шляпе. Один даже выпрыгнул из окна. Но далеко они не уходят. Польет дождь, и они размокают. Этот, который из окна выпрыгнул, размок прямо на ярмарочной площади. Ведьма злорадно хихикнула, а потом сказала грустно: - И все же жаль, так много работы впустую.

- Они размокают? - испуганно переспросила Конни.

- Естественно, они же пряничные, - старуха казалась удивленной, надо все время приглядывать за ними. - Внезапно у нее покатились слезы. Вот так и получилось, что я живу одна, совсем одна. - Она завернула подол и стала вытирать слезы концом накрахмаленной нижней юбки. - А впрочем, я не совсем одинока.

Конни вздрогнула, потому что из-за печки выпрыгнул огромный полосатый кот и сел под ноги ведьме. Старуха нагнулась, сдвинула шляпу на затылок и принялась гладить кота, глядя при этом прямо в глаза Конни.

- Моя первая любовь. Посмотри, какие удивительные зеленые глаза... Я узнала эти глаза даже спустя пятьдесят лет, на улице перед кондитерской. И сразу же превратила его в кота. До сих пор помню, как вопила его жена, эта глупая гусыня. - Ведьма подбоченилась и сплюнула на пол. - С тех пор он живет у меня. Правда, - в ее голосе послышалось раздражение, и она перестала гладить кота, - он начал нести всякую чушь: будто он меня не помнит и хочет домой, что у меня средневековые методы и так далее. Но самое ужасное - он стал мне возражать! Пришлось лишить его речи.

Ведьма опять стала гладить кота, он вытянул передние лапы, потом принялся кататься по полу.

- Впрочем, честно говоря, жаль, - посетовала ведьма, а кот мяукнул. А теперь иди домой, деточка, - неожиданно сказала ведьма. - Можешь забрать его завтра рано утром. И не забудь брошь. Немного погодя она крикнула Конни вдогонку: - И захвати для него что-нибудь из одежды.