Гарм Видар - Ангел в аду

Я поспешно отогнал вглубь сознания этот бред. Скорей всего еще в самом начале пути я где-то прошляпил нужный поворот и теперь забрел бог весть куда. Нужно хотя бы теперь воспользоваться простым и надежным правилом лабиринта: идти, все время держась рукой, например, за левую стену. Рано или поздно, но я должен куда-нибудь да... дойти.

А что потом?! Подняться на лифте, небрежно кивнуть охраннику и все? Так меня и отпустят! Да-а-а-... Но еще раз ковыряться в моих мозгах я им не позволю. Живым, на этот раз, точно не дамся!

Я торжествующе огляделся по сторонам. Пока правило лабиринта безусловно работало. Пейзаж вокруг хотя и не блистал разнообразием, но явно не повторялся. Оставалось неясным одно: продвигаюсь ли я к выходу или безнадежно от него удаляюсь?!

Но в конце концов не все ли равно, лишь бы не крутиться обреченно на месте.

Стены - сплошной заплесневелый бетон. Абсолютно нефункциональное сооружение! Такое впечатление, что это нагромождение поворотов, разветвлений и тупиков создано с какой-то искусственной целью... А тут еще странное подспудное чувство, словно за мной все еще пристально следит остекленевший глаз моего покойного шефа...

Мерзкое ощущение: словно ты подопытная крыса, над которой ставят опыт по определению "живучести". Причем, опыт вызывает искренний и неподдельный интерес у экспериментаторов, так как сами они... уже давно умерли. Этакие полуразложившиеся мертвецы, снисходительно взирающие на суету странной и непонятной формы существования материи именуемый жизнью. Я даже повертел головой на всякий случай. Вроде никого. Но при современном уровне техники обнаружить скрытые телекамеры практически невозможно. Если бы мой Буратино только знал, до чего может довести тяга к новым и свежим впечатлениям, то наверняка еще в самом начале пути упал бы в ноги папе Карло с мольбой... пустить его на дрова со всеми его амбициями. Я попытался вообразить себе красочную картинку того, как папа Карло, безмолвно роняя скупую мужскую слезу, лобзиком пускает нос деревянного паршивца на конвертируемые двадцатипятицентовики, но не успел...

Где-то в недрах бетонного лабиринта я явственно различил чью-то тяжелую поступь и хриплое астматическое дыхание.

Погоня?!

Ха!!!

Это вам не голого мужика стращать: я в штанах и при оружии!

На всякий случай я замер, все еще опираясь левой рукой за осклизлую стену.

Мои преследователи тоже затаились. Может их не было вовсе?! Может они лишь плод моего измученного воображения? Может виной всему мой истерзанный мозг или даже те железяки, что успели в него запихать?

Я собрался и сосредоточился. И вновь явственно различил, как кто-то совсем рядом совершил короткую перебежку.

Ну что ж, ребята, валяйте!

Я достал пистолет и осторожно передернул затвор. Потом, пятясь, отодвинулся по коридору, заняв такую позицию из которой любой вынырнувший из-за поворота, окажется у меня как на ладони, находясь при этом на расстоянии около двадцати метров. Огромном расстоянии, если кого-то надо достать в прыжке и оптимальном, чтобы успеть ухлопать его из огнестрельного оружия.

Я был хоть и при штанах, но отчаянно зол. В данный момент я бы выстрелил не задумываясь. Стоя в позе истинного супермена и сжимая железной рукой рукоять пистолета; палец на спусковом крючке, я дорого собирался продать свою в принципе никчемную жизнь.

Шаги были слышны все ближе и ближе.

И вот...

Не знаю выстрелил бы я на самом деле или нет, если бы не то, что увидел.

Ведь одно дело стоять "в позе", а совсем иное - убить.

Но когда из-за поворота показалась именно эта, слегка "подсушенная" человеческая фигура, палец, лежащий на спусковом крючке, почти рефлекторно сжался, я выстрелил, а потом еще раз и еще... Человек отпрянул, но я мог поклясться, что хотя бы одна из пуль попала в цель.

- Не дурите, Филипп! - послышался из-за поворота хорошо знакомый надтреснутый голос, - я не знаю, как выглядит в вашем сознании окружающая действительность, НО УВЕРЯЮ ВАС, чтобы вы не видели это иллюзия!

В чем-то он без сомнения был прав мой дражайший непосредственный шеф, чей окоченевший труп я оставил на мраморном столе в прозекторской в компании с обеспамятившим "быком". Глава 7

Русалка заворочалась и застонала во сне. По-видимому ее жизнь тоже была полна иллюзий и аллюзий, а хлеб доставался хоть и примитивным, но отнюдь нелегким трудом. Сон это ведь тоже своего рода виртуальная реальность, где иллюзия органично сплетается с реальностью, где возможны самые неожиданные и абсурдные комбинации самых прозаических вещей и событий, где время отодвигается как бы на второй план, а события могут образовывать затейливые вневременные узоры, сплетающиеся в лабиринты. И бродят там одинокие маленькие Тезеи, олицетворяющие собой здравый смысл и дюжинами гибнут они от рук огромного косматого Минотавра, которого, поименовав, выпустил когда-то на свободу благообразный и, наверняка, глубоко несчастный дедушка Зигмунд Фрейд...