Владимир Михайлов - Особая необходимость

— Стоп! — прервал Сенцов. — А вы в этом уверены?

— О, да, вероятность ошибки невелика, — ответил уже Калве. — Я не допускаю, что мы могли ошибиться. Я исследовал очень тщательно. И убежден в том, что правильно понял общие принципы…

— И что же? — спросил Сенцов.

— Программа передается в киберустройство ракеты, — сказал Калве. — Импульсы уходят по кабелю. Мы проследили — он идет сюда. Машина, как можно заключить, вычисляет и задает ракете оптимальный режим полета на данную планету, применительно к сегодняшнему положению планет на орбитах.

— Видите, — вставил Калве, — в каком положении находятся сейчас огоньки? В таком же, как и в кибернетическом посту. Это может означать только, что ракета сейчас подключена к большой машине…

— А какой именно ракете эта программа передается, определяется переключателем. Одновременно может стартовать только одна ракета.

— Ясно! — торопливо сказал Азаров. — Значит, своими ракетами они действительно не управляли. С начала до конца корабль ведут автоматы.

— Это просто руководство для программирующего устройства, — сказал Калве. — Для удобства оно выполнено в виде планетной карты.

— А почему только для трех планет? — спросил Коробов.

— Не обязательно… Когда-то в этот пульт были заложены и другие схемы. Помните, что мы видели на экране…

— Программа… — сказал Сенцов. — А если вылет задерживается?

— Вычислитель ракеты должен постоянно вносить в нее поправки, — ответил Калве. — Интересно будет разобраться в его устройстве…

— Ну, а как же все-таки стартовать?

— Вот кнопки — такие же, как в кибернетическом посту. Там старт давался белой кнопкой. Дело человека — только дать разрешающий импульс в машину. Дальше она ведет корабль сама…

— Что ж, — сказал Коробов. — У велосипеда есть педали, у автомобиля — нет. Но никто не отказывается ездить на автомобиле из-за того, что у него нет таких педалей…

— Вот, значит, как получается… — сказал Сенцов. — Просто — кнопка… Нажать — и лететь…

— Лететь! — как эхо, повторил Азаров, и голос его дрогнул.

— Лететь, — спокойно согласился Коробов.

— Лететь, — сказал Раин и усмехнулся.

— Лететь так лететь, — безмятежно проговорил Калве. — Так я пойду, принесу обратно вещи…

— Пойдемте скорее… — просительно сказал Азаров и первым рванулся из рубки. Но Сенцов поймал его за руку.

— Вот теперь — отдыхай… — сказал он. — Отдыхай до Земли.

Все вышли, и на миг Сенцов остался один.

— Ну, вот… — сказал он тихо. — Ты ведь не подведешь, правда?

Никто не мог бы услышать ответа. Но он, наверное, услышал, потому что улыбнулся взволнованно и радостно.

— Ну, что же? — сказал Сенцов. — Так где у них сидел пилот? Здесь?

Составление программы полета было закончено. Об этом возвестил вспыхнувший полчаса назад на пульте огонек. Побывав в последний раз наверху, Калве установил, что машина выключилась. Зато за задней стеной рубки не умолкало чуть слышное гудение: кибернетическая машина ракеты продолжала работать, с каждой протекшей минутой внося в программу соответствующие изменения.

— Ну, — сказал Сенцов, — значит, решились. Я уверен, что мы не ошибемся: разум не может подвести другой разум. Мы должны верить Разуму — хотя бы он принадлежал другим существам…

В рубку, вытирая с лица пот, вошел Коробов.

— Приготовления закончены… — доложил он. — Вахту в полете будем нести?

— Поскольку Правилами предусмотрено, — ответил Сенцов.

— Кто первый?

Сенцов пожал плечами, давая понять, что считает вопрос лишним и даже не заслуживающим ответа.

— Тогда ты, может, отдохнешь? — спросил Коробов.

— А как же! — сказал Сенцов. — Обязательно… В санатории! На Земле…

В последний раз осмотрели ангар, стоя в проеме люка. Коробов заметил внизу, почти под самой эстакадой, забытый кем-то при третьей — и последней — переноске кислородный баллон, один из служивших для питания скафандров. Коробов усмехнулся: вопреки поверью, по своему опыту он знал, что стоит забыть что-нибудь на месте — и тогда ты обязательно уедешь по-настоящему.

Потом все собрались на середине входного отсека. Раин вошел последним. Замигали лампочки, и стальные рычаги, распрямляясь, медленно вдавили втянутый кусок обшивки на место. Все меньше становилась светлая щель. Рычаги, дойдя до места, глухо лязгнули.

Проходя в коридор, космонавты освобождались от скафандров. Сенцов еще раз обошел все каюты, проверяя — все ли закреплено, как надо, не сдвинется ли груз во время старта.