Александр Костиков - Контакт

— Борисыч, — раздался над ухом громовой бас кузнеца Федотыча, — показывай, куда ставить.

— А? Что? — встрепенулся Иван Борисович.

— Куда ящик ставить? — Федотыч стоял напротив председателя, держал перед собой ящик с водкой. Как ни странно, все бутылки находились на месте в целости и сохранности.

— В машину! — распорядился Иван Борисович изумленным голосом.

Вслед за водкой прибыла и гармонь. Деревенский гармонист Петя Хрумов, эх, растянул меха перебором. Хор мгновенно смолк.

Вообще Петя Хрумов и Жизель Александровна Шнайдер конкурировали в селе по этому делу. Если Жизель Александровна училась игре на гармони в филармонии и попала в деревню давным-давно по распределению, то Петя Хрумов оказался доморощенным самородком. И еще он самый первый выпускник Жизель Александровны. Если раньше на каждой свадьбе тон задавала Жизель Александровна, так как была в то время единственным гармонистом на всю деревню, то после появления самородка Пети она потеряла этот приработок. В самом деле, когда играл Петя, на свадьбе сразу становилось веселее. Но этим, слава Богу, конкуренция пока что и обходилась. Не было ни варварского уничтожения инструмента, ни чего-либо в том же духе, но похуже. Только тихая ненависть.

Через пару минут, как раздался гармонный перебор, началось незапланированное веселье. Кто-то из старушек затеял залихватскую частушку, вызов приняли мужики и вскоре понеслась залетная. Частушка за частушкой, песня за песней, исполняемые самодельным хором старушек-веселушек. Жизель Александровне ничего не оставалось делать, как взмахнуть руками от бессилия. Ее воспитанники уже просто физически не могли репетировать. Да и вообще, о какой репетиции речь? Она подошла к Ивану Борисовичу и требовательным тоном сказала:

— Иван Борисович! Я прошу прекратить это безобразие!

— Жизель, дорогая, я бы рад, да боюсь, не смогу. Это же стихийное бедствие. Если люди пошли веселиться, то их уже не остановишь. Вы сами это знаете.

— Но что же тогда делать?

— Не знаю, Жизель, честно. Может, если наши дорогие инопланетные гости начнут выходить…

Из соседних деревень стали подходить и подъезжать люди, кто на автомобилях, кто на велосипедах. Небольшая толпа народа, в основном пацанва из ближней деревеньки Мотово пришли пешком, а из села Иванцево организовали автобус. В общем, народу прибывало все больше и больше. И все они сразу вливались в неорганизованную толпу веселящихся. В итоге не у дел остались только Иван Борисович и Жизель Александровна, недовольная сейчас вообще всем на свете, а прилетевшим невесть откуда космическим кораблем в первую очередь.

И тут, неожиданно, хотя все только этого и ждали, в летающей тарелке началось какое-то движение. Иван Борисович заметил это первым, что естественно, ведь весь остальной народ веселится, и на летающую тарелку уже не обращали внимания, как на тот же УАЗ или трактор гражданина Фадеева, стоящий неподалеку.

— Граждане! — не своим голосом закричал Иван Борисович. — Тихо! Они выходят!

— Они выходят! Они выходят! — подхватила толпа.

Надо отдать должное, веселье мигом прекратилось и народ, а сейчас на поле его собралось не меньше четырех сотен человек, заворожено уставились на космический корабль пришельцев. Небольшая его часть, ранее неотличимая от всего остального, отошла вперед, перевернулась вокруг оси и стала спускаться вниз. Когда трап опустился чуть ниже, стало видно, что внутри корабля стоят несколько существ. Можно было различить, что примерно представляют гости из далекого космоса. Оказалось, что с виду это обычные люди, но с какой-то зеленоватой кожей.

Иван Борисович вдруг что-то вспомнил и заозирался.

— Надежда Ивановна, — нашел он заведующую столовой, — где наши хлеб соль? Мигом сюда!

— Сейчас, сейчас, Иван Борисович, — засуетилась Надежда Ивановна. — Сейчас принесу.

— Да, и еще, где Светка? Пора бы ей уже появиться. Она нам все испортит.

В толпе зашушукались, а потом Васька воскликнул:

— Вон она, бежит!

Светка, наряженная в праздничный древнерусский сарафан, с высоким нарядным кокошником на голове, придерживая подол платья, бежала к месту встречи с самой высокой скоростью, которую сейчас могла развить. Если бы Иван Борисович сам не заставил бы ее надеть все это, да Васька не сказал, вряд ли можно вообще догадаться, кто же это такая бежит по полю. По толпе, тем не менее, пробежал возглас изумления.

Толпа расступилась, пропуская Светку вперед, и та, запыхавшись, остановилась рядом с председателем.