Дуглас Брайан - Золото гномов

Конан не ответил. В ядовитом замечании гнома касательно погони было зерно истины. Так просто казаки от золота не откажутся. Скорее всего, в ближайшее время за ним действительно вышлют погоню. Как только станет известно, что какой-то варвар из северной страны перехватил Аскольдова пленника, а самого Аскольда убил, казаки озвереют. Это было очевидно. Конан и сам бы озверел, окажись он на их месте.

Из задумчивости его вывел уже изрядно надоевший хриплый голос гнома:

- Эй ты, дылда! Покажи, где тебя продырявили.

- Что?

- Дай рану осмотрю, говорю.

Гном бесцеремонно толкнул Конана и ухватил своими короткими, поросшими рыжим волосом пальцами края раны на груди. Конан сжал зубы. Грязные пальцы больно тискали и жали рану, пачкаясь в крови. Привстав на цыпочки, гном пробубнил несколько слов, видимо, заклинания, а потом вдруг громко, раздраженно произнес:

- Да сядь ты толком, верста! Видишь же, что мне не дотянуться. Ростом вышел, а ума не набрался. Мне губами нужно коснуться.

- А чего меня губами касаться? - хмуро спросил Конан. - Я же не девка.

Однако сел, подчинившись маленькому существу, повелительно сверкавшему на него зелеными щелками глаз.

Склонившись над рукой, зажимающей края раны, гном залопотал на странном языке, все сильнее впиваясь пальцами в тело Конана. От боли у варвара зазвенело в ушах. Гном несколько раз дохнул и отпустил. Боль сразу прошла. На месте раны остался только розовый шрам. Конан потрогал шрам, покачал головой и вместо благодарности только и сказал своему пленнику:

- Ты голоден?

- Нетрудно догадаться, - фыркнул гном. Конан сгреб валявшиеся на земле седельные сумки, которые он заботливо перенес в одно место, считая их содержимое честно завоеванным трофеем. Из одной он вынул кусок твердого сыра, черствую лепешку и немного вяленой рыбы. Гном тем временем по-хозяйски пошарил в другой и извлек оттуда кожаную флягу, к которой тут же приложился, жадно и громко глотая. Наконец он обтер рот и впился зубами в вяленую рыбу.

Конан глотал сыр, почти не прожевывая куски, как собака.

- Ну, - деловито произнес гном, как только утолил первый голод. - Что будешь делать теперь, дражайший варвар?

- Пытать тебя, - ответил Конан, зевая во весь рот. От сытости его потянуло в сон. Он пошарил в кошеле, болтавшемся у него на поясе, достал огниво и вырвал из почвы засохший кустик чертополоха. - Раскаленный кинжал дает неплохие результаты, говорил мне офирский палач, когда мы пили с ним в одном кабаке в славном городе Ианта,.. Большой души был человек. Рассказывал заслушаешься...

- Эй, эй, - произнес гном, вдруг не на шутку встревожившись. - Тебе не кажется, что ты впадаешь в крайности?

- Да? - протянул Конан и посмотрел прямо в зеленые глаза-щели. - Ты так считаешь, достопочтенный Алвари? Но ведь мне хочется разузнать про золото гномов. Разве есть другой способ это сделать?

- Есть, - твердо сказал гном.

- Ну-ну, послушаем, - Конан сунул огниво обратно в кошель и принялся играть с кинжалом, втыкая его в землю.

- Оставь оружие в покое, - посоветовал гном. --Нечего тупить его без всякой пользы.

- Так как насчет другого способа? - напомнил Конан.

- А, ты об этом... Ну, способ простой. Не пытать меня.

Конан расхохотался.

- Да, из тебя советник хоть куда. Удивляюсь, почему ты до сих пор бродишь по степи, вместо того, чтобы нашептывать на ухо какому-нибудь владыке.

- Правда, Конан. Я приведу тебя к золоту гномов. Ты увидишь его, коснешься руками...

- И заберу? - уточнил Конан.

- Это уж как у тебя получится, - загадочно ответил Алвари.

- Ты со мной шутки не шути, - посоветовал Конан и снова потянулся за кинжалом.

- Я не шучу. Клянусь тебе четырьмя сторонами света, Конан, я приведу тебя в страну туманов к покажу тебе золото гномов. А остальное уж зависит от тебя.

- Я сумею его забрать, - уверенно сказал Конан. - Мне бы только знать, где оно находится.

- Это можно, - сказал Алвари. - А теперь послу

шай моего совета, Конан: давай не будем рассиживаться. До гор Седых Обезьян еще очень далеко, а казаки скоро начнут наступать нам на пятки.

2. ТАЙНА

Вечером того же дня, проделав долгий путь, Конан и его низкорослый товарищ расположились на ночлег в ложбинке у пересыхающего ручья. Четыре лошади (две под седлом и две запасные, поскольку им предстояло уходить от вполне вероятной погони) паслись, фыркая в надвигающемся сумраке. Костра разводить не стали, закусили остатками черствой лепешки, найденной в седельной сумке одного из убитых противников Конана.