Валерий Белоусов - Витязи из Наркомпроса

Дверь мигом распахнулась, будто гостей давно и с нетерпением ждали. Уютно пахнуло наваристыми щами и гречневой кашей, и на крыльцо высыпала целая орава малышни, что-то радостно завопившей вроде бы даже и по-русски, да как-то и не понятно вовсе…

Впрочем, их веселое лепетание загадкой для о. Саввы не было: детишки искренне радовались дяде Филе, спрашивали, что он им на этот раз принес из лесу и расскажет ли он им ещё одну новую сказку про Варяву и Куйгорожа?

Наташа растерянно и испуганно смотрела на радостную детскую возню… одно дело, слушать в техникуме урезанный до самого не балуйся курс дефектологии, а другое, самой видеть вот это…

Прямо-таки картинка из учебника: у каждого явная диспропорция между небольшим черепом и нормальным ростом, резкое недоразвитие мозговой части черепа по сравнению с лицевой, низкий покатый лоб, чрезмерное развитие надбровных дуг, вытянутая форма головы…

Наташу кто-то осторожно подергал за брючину. Обернувшись, она увидела сопливого, как ерша, мальчишку, со сказочно-белоснежными волосами. Худой ручонкой, покрытой, словно рыбья чешуя, сухими чешуйками кожи, он, лучезарно улыбаясь, протягивал ей расписанную чудесными сказочными цветами деревянную свистульку.

Наташа присела на корточки, крепко обняла малыша, вдохнув его совершенно нечеловеческий, какой-то волчий, звериный запах, взяла из его страшных ручек свистульку и осторожно свистнула.

Малыш радостно всплеснул ладошками, ласково ткнулся в Наташину щеку мокрыми губами, прогукал что-то восхищенное.

Актяшкин, на котором, словно на дереве, повисли пяток детишек, протянул руку Наташе, и стал говорить что-то горячо, убежденно, вроде бы даже и на русском. Но она не понимала ни одного его певучего слова…

Правда, дети, видно, его хорошо понимали! Потому что они с радостным неземным щебетанием окружили гостей хороводом улыбок и радостных прикосновений, и повлекли их вглубь терема.

— Савва Игнатьевич? На каком языке они вообще говорят?

— На ангельском, Наталья Юрьевна… На ангельском! — убежденно отвечал батюшка.

… В уютной светлой горнице, на одной из стен которой темно-зеленым ковром висела большая физическая карта, в окружении своих радостно, как канарейки, щебечущих воспитанников гостей принимал сам хозяин сказочного терема, похожий на изрядно отощавшего Айболита.

Кстати говоря, о. Савва искренне не понимал, почему этого сказочного персонажа так любят изображать в детских лечебных учреждениях: ведь доктор Айболит, кажется, был ветеринаром?!

— Да, судари мои… И занесла же вас нелегкая в наш тихий уголок? Последняя, можно сказать, остановка перед землями незнаемыми… — с усмешкой приветствовал путников добрый доктор.

— Что значит, незнаемыми? — крайне удивилась Наташа. — Чай, не Амазония! Затерянного мира с динозаврами мы тут не найдем! Земли у вас обычные, наши, советские…

— Земли-то да, совецские, да только власть там соловецская…, (так в тексте) — покачал седой головой старый врач. — Извольте видеть: вот здесь, на стыке нашего, Зуб-Полянского, а также Торбеевского, Теньгушевского и Темниковского районов располагается… располагается…

— Что? — осторожно спросила Наташа.

— Наш Филимон Кондратьевич сказал бы: Царство Идевьмеся…

— Чье-чье? — подозрительно прищурился о. Савва.

— По-татарски это будет Шайтан, а по-вашему я его и называть не хочу… Не нужно его здесь поминать, уж очень он тут близок! — с неожиданной разумностью сказал вдруг Актяшкин, ни на миг не прерывавший бесконечную возню с малышами. — Видите? Это всё его старания…

— Филипп Кондратьевич! Ну сколько же можно? — с укоризной покачал головой главврач. — Мало вам, что за вашу диссертацию вас в психбольницу упаковали? Слава богу, там тогда наш земляк, доктор Ганнушкин, служил. Хороший человек! Он еще Есенина в своё время в психушке от суда спасал…

Актяшкин ответил длинной певучей фразой.

— А какая у вас была тема диссертации? — спросила Наташа, не надеясь на ответ.

— «Хтонический образ Ведявы в мордовской мифологии как отражение реальных исторических событий» — ответил ей одетый в дурно-пахнущее рубище Филя.

— Во-о-от! Видите? Ты бы еще про Бабу-Ягу чего-нибудь доброго написал! — в сердцах хлопнул по столу чисто вымытой докторской ладошкой его оппонент… — Но, к делу… Если Филипп Кондратьевич уж вас ко мне привел, то он за вас головой ручается! Чем же вам надо помочь?

Актяшкин разразился новой длинной, непонятной и пламенной речью.