Валерий Белоусов: Витязи из Наркомпроса

Прим. Авт. Заключается в обезболивании пострадавшего путем удара по теменной части головы, применяется в экстренной военно-полевой хирургии.

Прим. авт. Чужак — задний карман брюк. Ничего там не храните, не водите людей в соблазн.

Подлинные названия мордовских лесных выселок, которые им во времены оны дал премудрый барин-латинофил.

Действительный портрет.

Прим. Авт. 4 июня 1937 года, действительный фактприм. Авт. — Расстрелян в начале июня 1937 года, точная дата неизвестна. И расстрелян ли? Может быть, бывший наркомвнудел МАССР Ванд В.М. был просто забит своими же бывшими подчиненными насмерть…

прим. Авт. Бывший наркомвнудел МАССР Вейзагер С.М. расстрелян 21 ноября 1937 годаприм. Авт. Сванидзе ошибается. Не старшего лейтенанта, а Капитана Госбезопасности, минуя ступеньку, в октябре 1937. Расстрелян в 1939.

Прим. Авт. Показания очевидцев, жителей Саранска.

плетеный из мягкого лыка туес, мешок.

Из этнографических материалов Зубово-Полянского краеведческого музея. Записано в 1937 году.

«ой, мама, боюсь!»

Вечерние посиделки в бобыльей избе (потом в избе-читальне), где собиралась молодежь с разной ручной работой, вязанием и проч. При этом они пели, играли в настольные игры и флиртовали.

житель села Григорий Анагин. Был потом осужден за самосуд, получил реальный срок, но скоро был амнистирован и уехал жить на Дальний Восток.

В 1937 году в Зубово-Полянском районе были привлечены к уголовной ответственности 32 председателя колхоза из 66, из них 16 были осуждены районным народным судом за халатность и приписки. Из книги Н. Калитина «Неизвестная прокуратура. Мордовский архив», Саранск, 2005 г.

Наркоматы лесной промышленности и земледелия.

Бригадмил — бригада содействия милиции.

Прим. Авт. Колхозники паспортов не имели, они им были просто не нужны! Для устройства на сезонную работу хватало справки из сельсовета, даже без фотографии.

Прим авт. КВЧ — культурно-воспитательная часть, прибежище интеллигентных лагерных «придурков».

«Я и лошадь, я и бык, я торфушка и мужик, для начальства я шофер! для подружки я кобел!» — подлинная частушка, услышанная в Куровском.

Испытания химического оружия на бойцах РККА начались еще в двадцатые! Красноармейцам на кожу наносили капли иприта и люизита, исследуя кожные реакции. Как говаривал Л.Д. Троцкий, «Если я столь резко выделяю химию, то это потому, что жестокие средства химической войны все более выдвигаются на первый план, требуя величайшего внимания к себе с нашей стороны. Теоретическая и практическая разработка вопросов химии, создание необходимой сети лабораторий и промышленных предприятий являются не только первостепенной задачей с точки зрения нашей промышленной деятельности, но и вопросом жизни и смерти — я нимало не преувеличиваю — в сфере нашей обороны.» «Правда» N 267, 24 ноября 1923 г Наследниками троцкистов, применявших иприт в учебных целях по бойцам и командирам РККА, стали «хрущевцы», сознательно не отселившие во время Тоцких учений две деревни, расположенные в восьми километрах от эпицентра, жители которых были просто выведены в поле и уложены на землю. После ядерного взрыва они потушили свои избы и продолжали заниматься сельским хозяйством… Копая, по воспоминаниям современников, запеченную прямо в земле картошку. Правда, можно ли им до конца доверять? Колхозники например вспоминают, как «зеленым цветом по ночам светилась поленница дров»(с) Также в 1955 году были проведены аналогичные учения в Арзамас-19. Сначала в закрытом городе нагнеталась психологическая атмосфера, путем доставки специально отпечатанных номеров газет и передач по местному радио (телевидения в Мордовии тогда еще не было), а потом был подорван имитатор ЯО, с появлением грибовидного характерного облака. Реакция граждан была совершенно адекватной, панические проявления были буквально единичны. А так обычный советский человек оказался, по словам нашего дорогого Никиты Сергеевича, «Сильнее атома!» Куратором этого интересного проекта стал БОН-НИХИ… Кстати. Это не фантастическая выдумка, вполне реальные организации и персоналии.

Вспоминает Елизавета Ивановна Паршина: В Зачатьевской церкви стояли клетки с мартышками, морскими свинками и банки с лабораторными крысами. А другие «подопытные кролики» находились там, где сейчас находится администрация гостиница «Покровская». Участвовала Е.И.Паршина и в ответственном задании — заражении одного из «кроликов» из числа заключенных холерой, причем опыт тот оказался «удачным». Больше всего, по ее словам, в БОН занимались холерой, чумой, малярией и столбняком. (Петина Н.Н., Вахтанов С.Н. История Покровского монастыря. 1917–1939 гг. Архив Суздальского музея. Ф. Варганова А.Д., оп.1, д. л. 51.) А был ли практический результат этих работ? Об оборонительной стороне работы Б.Я.Эльберта и Н.А.Гайского осталась добрая память. Проведенное ими весьма обстоятельное изучение туляремийной инфекции и механизмов иммунитета при ней, а также изменчивости туляремийного микроба закончилось в 1934-36 годах получением вакцинного штамма «Москва» и успешным испытанием его на 34 добровольцах. (Мартиневский И.Л. Работы Б.Я.Эльберта по исследованию туляремийной инфекции и создании противотуляремийной вакцины. Среднеазиатский научно-исследовательский противочумный институт, Алма-Ата.) В 1946 году, когда происходило награждение участников военных работ, они получили Сталинскую премию первой степени «за разработку живой туляремийной вакцины». На самом деле у работ Б.Я. Эльберта и Н.А. Гайского была и наступательная сторона. О ней воспоминает К.Б. Алибеков — еще один участник создания советского биологического оружия предвоенных лет. Полученный с их участием штамм туляремии обладал высокой вирулентностью и хранимостью. Первая версия оружия на основе бактерии туляремии была создана к 1941 году, а испытано оно было годом позже под Сталинградом, до начала знаменитого контрнаступления, в самые тяжелые для Красной Армии дни, когда немцы беспрепятственно продвигались к Волге. Выпускать чуму и язву не рискнули — эпидемия запросто бы охватила обширную территорию по обе стороны линии фронта. Обошлись тулерямией. Хотя смертность от нее и не превышала 10 %, зато живую силу противника из строя на время она гарантированно выводила. Разносчиками заразы стали грызуны. На первых порах успех был ошеломляющий. Поздним летом 1942 г. появление в рядах немецкой армии большого числа больных туляремией привело к временной приостановке наступления. Однако через неделю после начала эпидемии она от немецких войск перекинулась туда, где находились советские войска и мирные жители. Чтобы справиться с не прогнозировавшейся бедой, командование Красной Армии перебросило в район боев 10 передвижных инфекционных госпиталей. Организационно сделать это было нетрудно, поскольку участник работ по созданию биологического оружия на основе бактерии туляремии генерал Е.И. Смирнов состоял в то время в должности начальника Главного Военно-медицинского управления. Искусственный характер вспышки туляремии 1942 года специалистам очевиден. Трудно было бы объяснить появление инфекции лишь у одной воюющей стороны, если бы эпидемия имела естественное происхождение. Да и данные медстатистики указывают, что общее число заболевших туляремией в среднем составляло около 10 тысяч человек на весь Советский Союз (именно такое число заболевших было в СССР и в 1941, и в 1943 годах) и лишь в 1942 году оно возросло в 10 раз, до примерно 100000 человек. (РГВА. Ф. 31, оп. 9, д.41, л.1.) Важно и то, что 70 процентов пострадавших заболели пневмонической формой туляремии, а она могла появиться только искусственно. Больше подобное оружие никогда не применялось.