Иштван Немере - Сверхзадача [Дело Килиоса. Сверхзадача. Возвращение «Викинга».]

Баракс стоял у решетки. Только он способен был сохранять такое спокойствие. Даже мигать он забывал. И я спрашивал себя, сможет ли кто из окружающих сообразить, что мы явились из другого мира? Скорее всего, нет. Если говорить о телепатии и сверхчувственном восприятии, то люди двадцатого века с этой точки зрения неслыханно примитивны. Поэтому, наверное, и не замечают, что мы… Короче говоря, не видят в нас ничего особенного. Мы оба являем собой элемент, куда более чуждый здесь, чем пришельцы из космоса, хотя, в отличие от пришельцев, мы знаем этих людей, их души, строение их тела, обычаи и даже их будущее. Знание будущего — мощнейшее оружие. Даже если бы мы не превосходили их в физическом отношении, все равно, как ни крути, мы сильнее. Сознание этого давало мне ощущение безопасности.

— Еще немного — и все это кончится, — продолжал Лоренцо с плохо скрываемым возбуждением. — Фронт уже готовится, народ тоже. Нет семьи, в которой кто-нибудь не сидит или не сидел в тюрьме. В горах все больше становится партизанских отрядов, они неплохо вооружены. На прошлой неделе было совершено нападение на воинскую колонну неподалеку от Боливара. Ситуацию не изменит даже то, что военные время от времени делают вид, будто уступают требованиям народа и ставят во главе страны правительство из штатских. Например, как сейчас. Новый диктатор такой же сукин сын, как и прежний.

Полицейские привезли новую партию арестованных. Они заперли камеру. Женщина средних лет с накрашенным лицом, рыдая, бросилась на решетку и принялась с силой ее трясти.

Баракс наконец пошевелился.

— Мы будем бежать или нет?

— Время есть, — успокоил его я, — если бородач говорит правду, нас отвезут в столицу, все равно нам туда надо добираться, не так ли? Во всяком случае, не придется искать транспорт. Подождем, пусть хоть в этом нам поможет полиция.

Баракс промолчал. Мой план был безукоризненным.

Вскоре после полудня у входа в камеру началась какая-то возня. Двое полицейских принесли большую алюминиевую емкость и стали разливать из нее бурую жидкость в грязные жестяные миски. Арестованные по одному подходили к решетке, и через небольшое окошко им подавали миску с варевом и прямоугольный кусок какой-то серой массы. Мы с Бараксом тоже получили по порции.

— Что это такое? — спросил я, заглядывая в миску.

— Суп и хлеб, — Лоренцо с аппетитом приступил к еде, жадно откусывая от ломтя липкого теста, которое он называл хлебом. Баракс вертел миску в руках и все приглядывался к этому «хлебу» — видно, анализировал. Я попробовал «суп» — вкус был ужасен! «Хлеб», напротив, оказался достаточно съедобен, и я съел его. Потом без колебаний отобрал хлеб у Баракса и тоже съел. Тем временем Лоренцо управился со своим супом и теперь беспокойно озирался. Видно было, что он еще голоден.

— Съешь суп моего приятеля, — предложил я ему.

— А он что — сыт? — удивился Лоренцо.

— Худею, — ответил Баракс.

Кто бы мог подумать! Вот это чувство юмора!

Лоренцо слегка удивился, но суп взял и управился с ним столь же быстро. Настроение у него заметно улучшилось.

Время текло очень медленно. Со времени нашего ареста минуло уже много часов, и пока что ничего не происходило. Я уже начал было опасаться, что про нас забыли, как вдруг дверь с треском распахнулась, и на пороге возникло несколько полицейских. Старший был уже не унтер с поросячьими глазками, а совершенно незнакомый мне длиннолицый усатый офицер. Он ткнул пальцем сквозь решетку:

— Ты… ты и ты!

Третьим на самом деле был Лоренцо.

— Выходите!

Решетчатая калитка камеры со скрежетом отворилась, Баракс, пользуясь тем, что нашего языка никто не понимал, проворчал:

— Рой, ты только скажи, я с ними живо управлюсь.

— Молчать! Разговорчики! — заорал офицер, размахивая руками. Он остановился перед Бараксом и грозно уставился на него.

Скорее всего это был газ. Похоже, Баракс брызнул немного в лицо офицеру. Газ бесцветный, ничем не пахнет, усач даже не заметил, как вдохнул его. Через десять секунд глаза его стали слипаться и он прислонился к стенке.

И арестованные, и полицейские растерянно уставились на храпящего офицера. Прежде чем его успели поддержать, он съехал вниз по стене на пол. Полицейские словно очнулись от столбняка, подбежали, подняли и стали брызгать ему в лицо водой, пытаясь привести его в чувство. В конце концов им удалось заставить его стоять, конечно, с поддержкой. Глаза он так и не открыл. Его уволокли и через окно было видно, как расстегивают на нем мундир и обмахивают платочком лицо.