Иштван Немере - Дело Килиоса

Машины замедлили свой ход перед серым угрюмым зданием. «Да, подумал я, — здесь придется нелегко». У входа стояли полицейские в форме. Поднялся массивный металлический шлагбаум, и машины гуськом въехали в пустой сумрачный бетонный двор. В мгновение ока вокруг нас образовался настоящий муравейник из агентов в штатском и в форме. Между ребер мне воткнули сразу два револьверных ствола. Это было необычное ощущение: я едва не пожалел, что в свое время — в моем далеком прошлом, которое наступят очень нескоро, — вступил в Галактическую Полицию. Я стиснул зубы и поискал взглядом Баракса. Сердце у меня тревожно колотилось.

Баракс напоминал статую, в которую вдохнули немного жизни. Двигался он размеренно и неторопливо. Агенты теребили его, толкали, но ничего не могли поделать; он оставался спокоен и невозмутим, насколько можно быть спокойным в наручниках. Его состояние передалось и мне. Ни одна живая душа в этом мире, кроме меня, не могла знать, что Баракс смерти не боится. Он идеальный товарищ и телохранитель, который способен найти выход из любого, даже безвыходного положения. Можно было надеяться, что и на этот раз Баракс не изменит себе.

Негадес распоряжался. Команды эхом отражались от голых стен. Если у меня и были какие-то сомнения относительно того, куда нас привезли, то они рассеялись, когда я разглядел множество зарешеченных окошечек.

Через пять минут меня втолкнули в спартански обставленную комнату казенного вида и усадили в кресло. Наручники не сняли. Баракс был помещен в другую камеру, а вокруг меня встали пятеро агентов. Негадес осклабился.

— Ну? Теперь мы можем поговорить без помех, Медина или как там тебя.

Один из агентов приблизился, угрожающе занеся надо мной руку.

— Стой! — остановил его полковник. — Позже. Если наш приятель не пожелает говорить по-хорошему.

Он сказал «приятель», но в голосе его были далеко не дружеские нотки. Негадес угрожал мне, и я прекрасно понимал, что дело принимает скверный оборот. Пришлось ставить на карту все.

— Полковник, — начал я, — в ваших интересах…

— Молчать! — заорал он и лицо его исказилось от гнева. — Отвечай, Медина, кто тебя сюда послал? С востока ты или с севера? Может быть, тебе платит Рамирес? Чем ты хотел купить меня?

Получается, я впустую говорил о захвате власти? Или полковник не поверил, что я могу помочь ему в этом? А может, побоялся поверить? В одном я был уверен твердо: намерений своих он не оставил. Я сам читал в исторических трудах, что какое-то время он стоял у кормила государственной власти… Во всяком случае, ясно было, что без Баракса сейчас не обойтись.

И я сконцентрировался.

«Д-е-й-с-т-в-у-й!!!»

Далеко его не могли увести. Он должен был получить мою команду!

— Так что, будешь молчать? Не станешь же ты отрицать, что в кафе пытался втянуть меня в антиправительственный заговор?

Надо протянуть время. «Действуй, Баракс! Действуй!»

Я глубоко вздохнул.

— Конечно, не стану отрицать, полковник.

Негадес обвел присутствующих торжествующим взглядом. Он уже чувствовал себя на коне, как тогда говорили в подобных обстоятельствах. Снова полковник повернулся ко мне — вернее, начал поворачиваться…

Где-то совсем рядом раздался ужасающий вопль. Сначала я даже не поверил, что человек может так кричать. Такой мукой, отчаянием и безнадежностью был наполнен этот животный крик, что кровь застыла в жилах. На лице Негадеса появилась гримаса злобного удовлетворения.

— Скажи, Медина, поскорей, пока твой приятель не опередил тебя. У нас есть средства заставить заговорить даже немого!

Но мне-то было ясно, что кричал не Баракс. Он на такое был просто не способен. Ему невозможно причинить боль.

В коридоре послышался топот. Кто-то бежал. Одновременно лампа на столе полковника дважды мигнула и стала медленно гаснуть. Агенты переглянулись. Только теперь я в полной мере ощутил, насколько беспомощен человек в наручниках.

В комнату ворвался взъерошенный агент в форме.

— Господин полковник! — зашептал он в ужасе, дрожа всем телом. Тот, второй…

— Что? — рявкнул Негадес. — Умер? Ну?

— Мы хотели пропустить его через ток, как вы сказали, но… я не поверил бы, если бы не видел своими глазами! Мы уложили его на железную койку, Гонсалес взялся за рубильник и повис на нем.

— Это он кричал?

— Так точно, господин полковник. Потом он потерял сознание.

Лампа погасла окончательно. «Я здесь!», — завибрировал в моем мозгу телепатический сигнал, посланный Бараксом. Я молниеносно метнулся в угол, поближе к закрытому жалюзи окну.