Павел Вежинов - Когда ты в лодке…

Я замолчал, пораженный внезапной мыслью. Остальные переглянулись. Мысль казалась нелепой, но что из происходящего представлялось естественным и реальным?

— Попробуй, Славин, что тебе стоит? — раздался в шлеме голос командира.

— Отчего же не попробовать, — пробормотал я.

Медленно поднявшись еще на две ступени, я остановился у подножия величественной статуи. Помню, какая-то смутная тревога охватила меня… Я улыбнулся, немного через силу, и, подняв обтянутый скафандром кулак, ударил по мраморному колену: «Говори, Моисей!»

В тот же миг опора выскользнула у меня из-под ног. Я чувствовал только, что с головокружительной быстротой лечу в бездну. И потерял сознание.

Я лежал на спине на узкой жесткой кровати, освещенный ослепительным светом. Ничего не помнил, ничего не сознавал и лишь ощущал, что я не один, но свет мешал разглядеть тех, кто меня окружал. Я был не в силах пошевелиться, словно оцепенев, только слышал легкий шум вокруг и тихие, неясные голоса людей.

Я не испытывал ни тревоги, ни страха. Просто лежал, словно оглушенный или парализованный, мучимый ярким светом. Наконец из слабого шума выделился громкий отчетливый голос:

— Приступим, коллеги.

Это было сказано на каком-то странном языке, но еще более странным было то, что я его понимал. Шум постепенно стих, и голос продолжал:

— Дорогие коллеги, то, что вы видите перед собой, — прекрасный экземпляр человекообразной обезьяны. Десять дней назад мы поймали ее в умеренном поясе этой любопытной планеты. По мнению наших зоологов Сваска и Фертекса, эти обезьяны уже вступили на путь превращения в человека. Они обитают в сравнительно голых скалистых горных массивах, что заставляет их перейти к ходьбе на задних конечностях. О передних конечностях мы уже с уверенностью можем говорить как о руках: пальцы хорошо развиты, обезьяны могут в некоторых случаях пользоваться ими даже лучше, чем мы. Более того — человекообразные охотятся не только в одиночку, но и коллективно. А главное, они используют камни как оружие самозащиты и нападения. Так, к примеру, этот экземпляр попал Сваску точно по шлему скафандра с расстояния, в тридцать раз превышающего его собственный рост.

Наступило короткое молчание, наверное, все разглядывали камень.

— Вот это булыжник! — произнес кто-то шутливо. — Если бы Сваек не был в шлеме, то сейчас мы рассматривали бы его мозг.

— Если у него он есть, — добавил другой. — Иначе чем объяснить то, что Сваек позволил, чтобы в него бросили камень.

— Как ты его поймал, Сваек?

— Ответил на комплимент комплиментом, — заговорил добродушный голос. — И попал ему туда же ампулой с безвредным усыпляющим веществом…

— Но продолжим! — сказал тот, что заговорил первым. — Как считают Сваек и особенно Фертекс, эволюция человекообразных будет исключительно медленной. Развитие планеты вступило в весьма стабильную геологическую эру со слабой радиацией, что, как известно, не благоприятствует возникновению мутаций. Это еще в большей степени относится к теплокровным млекопитающим, которые преобладают среди животных планеты. Несчастный гигант, которого вы видите перед собой, довольно непонятное создание. Хотя в смысле пищи он принадлежит, скорее, к хищникам, у него нет никаких органов для нападения, кроме рук. Его физическая сила ничтожно мала по сравнению с другими хищниками. Ему трудно находить себе пищу и защищаться от других зверей. Наши зоологи считают, что, вероятно, он исчезнет как вид еще до того, как вступит на путь превращения в человека. Вот почему мы решили проделать один эксперимент, который в случае успеха будет иметь серьезные последствия для этой планеты. Но по данному вопросу с докладом выступит старший биолог уважаемый Уртекс. Если можно, коллега, покороче.

— Очень коротко! — проговорил кто-то довольно быстро. — Мы поставили опыт на пяти экземплярах этих человекообразных. Они не совсем одинаковы, между ними имеются некоторые различия, в основном в умственных способностях. Этот, как вы могли заметить, сравнительно хорошо развит. Я долго наблюдал за тем, как он ловит рыбу, — он делал это довольно умело. Заметив меня, он явно забеспокоился, но не сбежал. Он глазел на меня с таким любопытством, словно понимал, что мы прилетели из космоса. И я уверен, что он бросил камень мне в голову больше из «исследовательского интереса», поскольку они не едят себе подобных…

— Мы же договорились коротко, Уртекс! — сказал снова тот, кто вел совещание.