Николай Шагурин - Эта свирепая Ева (Сборник)

Кудояров только озирался, представляя себе, каких колоссальных средств стоило создание этой причуды в дебрях тропических джунглей.

Солнечный свет, проникая сквозь цветные стекла огромного витража, разузоривал дубовый стол, в стиле той же готики, и стоявший на нем старинный канделябр. Сам витраж изображал… Гитлера, с прядью волос, спадающей на лоб, карикатурными усиками,.в полувоенном кителе с железным крестом. Под витражом в кожаном кресле с высокой спинкой сидел тучный, совершенно лысый старик лет восьмидесяти. Несмотря на бычье сложение, облик его являл все признаки дряхлости.

Хозяин долго и внимательно рассматривал гостя, потом спросил скрипучим усталым голосом:

— Вы говорите по-немецки?

— Да.

— Тем лучше. Отпадает надобность в переводчике. Насколько мне известно, я имею удовольствие разговаривать с господином Кудояровым?

— Вы не ошиблись.

— Очень приятно видеть столь высокого гостя в колонии «Нибелунги». Прошу садиться.

— Разрешите узнать, с кем имею честь беседовать? — в тон ему сказал Кудояров.

— Если угодно, можете называть меня доктором Альберихом.

Кудояров вспомнил, что именно так звали мифического предводителя нибелунгов.

Пауза. Потом тот, кто назвал себя Альберихом, сказал:

— Для начала нашего знакомства, господин Кудояров, хотелось бы знать поподробнее: каким образом вы оказались на шлюпке в открытом океане?

— Сегодня утром я и еще пять участников экспедиции поднялись на вертолете с борта советского научно-исследовательского корабля «Академик Хмелевский».

— Это мне известно.

— В пути мы были обстреляны с самолета без опознавательных знаков. Вертолет потерпел аварию, и мы были вынуждены сесть на воду. Это вам тоже известно?

— Вы сказали о шести человеках. Но наш глиссер снял со шлюпки только пятерых.

— Пилот вертолета в приступе помешательства бросился за борт и нам не удалось его спасти.

Пауза. Альберих побарабанил пальцами по столу, что-то соображая.

— Он утонул?

— Сомнений быть не может.

— Вы не все рассказываете, господин Кудояров. Вы умалчиваете о том, что вас подобрала яхта «Королева». Не обнаружив среди вас того, кто был нужен хозяевам яхты, они отделались от вас, высадив на шлюпку и бросив на произвол судьбы…

— Вам известны и такие подробности?

— Мы знаем значительно больше, нежели вы думаете. Так вот, откровенность за откровенность: действительно ли на борту судна находится профессор Румянцев?

— Это что — допрос?

— Нет, вполне естественная любознательность.

— Ну, что ж, придется ее удовлетворить. Но прежде поясните, господин Альберих, почему вас так интересует этот ученый?

— Это чрезвычайно любопытная личность. Прочитайте, например, что пишет о нем нью-йоркская «Дейли Геральд». Или разрешите, я прочту?

— Пожалуйста. Интересно, что может писать о нем эта известная всему свету поставщица дезинформации…

— Вот. — Альберих взял со стола газету, надел большие очки и начал читать:

«Профессор Румянцев — «Железная маска» 20-го века. Советский профессор Румянцев, имя которого в последнее время так часто упоминается в мировой прессе, строжайшим образом засекречен. Дело в том, что созданная им установка «Перехватчик ураганов» позволяет получать с помощью сравнительно небольшого по размерам устройства волны принципиально нового типа, названные «антиэнергией». Значение этого открытия трудно переоценить, оно, может быть, является.крупнейшим открытием нашего века после расщепления атомного ядра. Логично предположить, что тот, кто может укрощать ураганы, может и воздействовать на стихийные силы, направляя их по своему желанию в заданном направлении. Следовательно, эта установка может иметь не только мирное применение, если учесть, что в среднем урагане развивается энергия, равная энергии взрыва 300-400 тысяч атомных бомб, подобных той, какая была сброшена на Хиросиму. Следовательно, мы имеем дело с самым страшным и мощным оружием всех времен и народов».

Альберих впился глазами в собеседника.

— Что скажет об этом господин Кудояров, доктор географических и физико-математических наук?

— Что ему стало ясно, чем вызван ваш интерес к профессору Румянцеву.

Альберих засмеялся.

— Э-э-э… Вы неправильно думаете о нас, господин Кудояров. Мое любопытство оправдывается чисто научными интересами. Мы тоже занимаемся здесь научноисследовательской работой, и вопрос о борьбе с ураганами, которые являются истинным бичом божиим для этих краев, для нас небезразличен.