Андрей Буторин - Курс на Мираж

Это не нравилось ни Мьенгу, ни Зое, но поделать они ничего не могли. Плюсом было то, что корабль все же летел достаточно быстро, чтобы достичь цели в обозримом будущем; минусом – ограниченные запасы пищи, рассчитанные примерно на десять лет для двух человек. Но экипаж увеличился, и вызывало большое сомнение, что еды хватит на всех до конца пути.

Зоя командирской властью ввела режим жесткой экономии, который, разумеется, не распространялся на детей. Впрочем, она могла бы и не делать этого официально, Мьенг и так ел ровно столько, чтобы хватало сил передвигать ноги. Он сильно похудел и довольно скоро настолько привык к «диете», что почти не испытывал голода, питаясь лишь дважды, а то и один раз в сутки.

Так проходил год за годом. Дети росли, Зоя занималась их воспитанием и образованием, Мьенг от безделья всерьез увлекся наукой. Он решил основательно разобраться в новой гелиоэнергетике и вполне преуспел в этом, благо все материалы имелись в памяти Информатория. Но Мьенг пошел дальше. Он рассчитал режимы работы гелидауна не только для понижения, как следовало из названия, но и для увеличения звездной энергии. Имея необходимое оборудование, он бы попытался запустить солнечный двигатель прямо сейчас, на расстоянии около светового года до цели.

А цель все равно приближалась. Проведя доскональную ревизию запасов и рассчитав оставшееся время пути, Мьенг и Зоя пришли к выводу, что до Альфы Центавра еды им все-таки хватит. Воду же они использовали только регенерируемую, оставив небольшие запасы «настоящей» земной воды на крайний случай – если откажет система регенерации.

Прошло четырнадцать лет после старта. Оборудование не отказало. Еды хватило. Дети стали почти взрослыми.

Однажды в дверь каюты Мьенга постучали. Сердце его тревожно дрогнуло. Увидев за дверью улыбающиеся лица детей и Зои, Мьенг растерялся. Но торт в руках дочери, вместо крема жиденько присыпанный сахарной пудрой, сразу расставил все по местам. Это был пятидесятый день рождения Мьенга.

Он принял от Шоколадки подарок, и та чуть не выбила его из рук, повиснув на отцовской шее.

– С днем рождения, папочка!

– Поздравляю, – улыбнулся Андрей.

– С юбилеем, – чмокнула в щеку Зоя. А потом, отчего-то вдруг побледнев, сказала: – У меня есть еще один подарок… Пойдем.

Она привела его в капитанскую рубку и ткнула в обзорный экран:

– Это тебе от меня.

На экране горел алый рубин с горошину величиной.

– Что это? – заморгал изумленный Мьенг.

– Проксима Центавра. До нашей цели – две десятых световых года. – Зоя показала на яркую точку в середине экрана. Увеличила изображение, и Мьенг увидел, что точек стало две. – Вот они, А и Б Альфы Центавра… Мы почти прилетели.

У звезды А двойной системы Альфа Центавра, так похожей на Солнце, имелись планеты. На второй из них, желтой от обилия песчаных пустынь, в атмосфере оказался кислород в достаточном для свободного дыхания количестве. На ней был небольшой океан, к нему текли реки. Анализатор показал присутствие растительности и прочей органики. Все говорило о том, что на этой планете можно было жить!

– Может, ну его, этого Дрожека? – не отрывая глаз от экрана, сказал Мьенг. – Взорвем к чертям эту лоханку, спустимся туда и забудем всех и все.

– Мы так и сделаем, – ответила Зоя. Мьенг изумленно обернулся и не узнал напарницу. Зоя была пугающе бледной. Посиневшие губы едва шевелились, но Мьенг разобрал донесшийся из них шепот: – Это единственный выход…

– Что с тобой?..

Ноги Мьенга стали вдруг ватными, занемел язык, льдом сковало сердце. Словно он захотел умереть, прежде чем услышит ответ. Он был уверен, что не найдет в нем ни одного плюса.

С Зоей произошла резкая метаморфоза. Кровь внезапно прилила к ее лицу, и из мертвенно-белого оно стало багровым, словно подаренная недавно Мьенгу Проксима.

Зоя сжала подлокотники кресла и заговорила, будто повторяя давно заученный текст – монотонно и нудно. Если не вникать в смысл ее слов, легко можно было заснуть под их убаюкивающий тихий шелест. Но не вникать в него Мьенг не мог, как бы он этого ни хотел…

Для телепортации, открытой Йозефом Дрожеком, кроме приемника и передатчика, нужен был еще объект, содержащий те же молекулы вещества, в количестве, не меньшем, что и у перемещаемого тела. По сути, вещество в приемнике при помощи информационного луча, которым становился передаваемый предмет, попросту перекомпоновывалось, приобретая свойства и связи молекул источника. И таким принимающим объектом должен был стать Мьенг. Дрожек просто не оставил Зое выбора. Особенно теперь, когда у нее были дети. Оказывается, помимо «вещественного» луча, приемопередатчики могли связываться и сугубо информационно, чем с самого начала полета и пользовалась Зоя для контактов с Дрожеком. Связь была мгновенной, лишь одно это уже делало изобретение доктора гениальным. Но ему было этого мало. Заполучив звезды, он хотел получить в придачу власть над миром, и ради этой цели не останавливался ни перед чем. Первые опыты показали, что для передачи человека не подходил в качестве принимающего объекта простой набор нужных молекул – например, куски мяса с костями. Не годились и животные в добром здравии. Человек оказался чем-то большим, нежели просто «суповой набор». Видимо, душа все-таки существовала, и для изготовления дубликата нужна была оригинальная матрица. Это знание досталось Зое дорогой ценой – ведь именно так она и «убила» первого добровольца, которым был ее муж, также ученый команды Дрожека. После этого доктор стал проводить опыты над заключенными-смертниками, а сама Зоя оказалась преступницей, поскольку официального разрешения на проведение того эксперимента не имела.