Сергей Буянов - Это ЦТК!

На разработку новых компонентов для фиксирующего раствора Хлопин затратил полтора года. Работал сверхурочно, полулегально, на износ. В результате: кто-то, скорее всего неосознанно, просто-напросто выплеснул реактивы.

Дождавшись перерыва, Хлопин прошёл в преподавательскую. Жанна Альбертовна стояла лицом к окну. Она дёрнула плечом, выбросила что-то в форточку и повернулась к входной двери.

– Ректор не одобряет такого поведения, Жанна Альбертовна!

– Александр Юрьевич, я…

– Если аспирантов отчисляют за курение, то уж рядовому ассистенту не миновать кары сей! – Хлопин улыбнулся.

– Но я же, – воодушевлённая неплохим настроением старшего преподавателя, Жанна Альбертовна процитировала его, – «в форточку».

– А хоть бы и в поддувало! – сказал Хлопин, скрестив руки на груди. Улыбка так и не сходила с его лица. Но чувствовалась в ней неприветливая гадливость. Жанна Альбертовна сникла. Она стояла, скрестив руки на груди, не зная как уговорить доцента не сообщать о страшном проступке молодой ассистентки.

– Жанна Альбертовна, давно намереваюсь вас спросить…

Жанна Альбертовна подобралась. Она повернулась к доценту. Веснушчатое лицо двадцатипятилетней преподавательницы равномерно окрасилось бордовым цветом. Если предложит кровать, решила она, надо соглашаться. Хоть бы здесь и сейчас. До защиты диссертации осталось два с небольшим месяца.

– Я готова, – Жанна Альбертовна, имитируя нерешительность, расстегнула пуговичку накрахмаленного халата.

– Переодеваться не нужно, – сказал Хлопин, прекратив улыбаться.

Лицо Жанны Альбертовны перекрасилось, теперь оно напоминало передержанную в духовке булочку с маком.

– Так вот, – протянул Хлопин, – о чём это я?

– Вы хотели о чём-то спросить, Александр Юрьевич, – Жанна Альбертовна движением одного пальца застегнула пуговицу на груди.

– Да, – Хлопин пожевал губами. – Вы имеете доступ к сейфу с реактивами.

– Я, конечно, имею доступ к реактивам. В том числе, к особо опасным.

– К биологически опасным, – поправил Хлопин. Он продолжал смотреть на молодую ассистентку, ожидая… Сам не зная, чего. Признания в чём: халатности, безалаберности или намеренном вредительстве?

– Александр Юрьевич, что-то случилось? Что-то пропало из сейфа в вашем кабинете?

– Вы удивительно проницательны, дорогая коллега.

– Если пропала крупная сумма, давайте привлечём органы, ну я не знаю, что и делать, – сказала Жанна Альбертовна, щёлкая суставами пальцев.

– Если не удастся бросить, – Хлопин указал кивком на форточку, – хоть не наглеть!

Жанна Альбертовна стояла перед начальником и громко моргала накладными ресницами. Её золотые серёжки большими кругами подрагивали, хлопая по щекам.

– На воре и шапка горит! – усмехнулся Хлопин, оглядев рыжую шапку волос Жанны Альбертовны.

– Хорошо, я нарушила правила. Я готова искупить вину, любой ценой! – Жанна приложила сложенные ладони к подбородку.

Хлопин не отрываясь, смотрел на подчинённую. Маленькая родинка посередине её лба вдруг увеличилась и приобрела форму овального пятна. Доцент улыбнулся – вылитая героиня индийского фильма!

– Цена одна – ваше здоровье. Плюс репутация кафедры.

– Но что взамен?

– Кто брал реактивы из моего сейфа, и для чего. Скажете точно, тогда, – Хлопин сделал ладонями умывательные движения, – всё забываю.

В это время зазвонил мобильный телефон Хлопина. Доцент извинился, вышел из преподавательской. При этом он сделал жест, указующий Жанне Альбертовне занять место на стуле у окна.

– Привет, Саня!

Хлопин поморщившись, оглянулся. Настолько громко раздался голос в трубке. Кто бы из студентов не услышал панибратского обращения к старшему преподавателю!

– Сожалею, но пока твоя кандидатура не может быть рассмотрена.

– Это означает: отказ?

– Ты не понял. Пока. Только пока! Мы ещё возьмём своё!

– Я всё понял, Лёня. Даже больше, чем всё.

– На фирме внештатная ситуация! Форс-мажор, можно сказать! – кричал в трубку Лёня, но его однокашник не понимал ни одного слова. Речь бывшего разгильдяя троечника казалась ему набором слов, соответствующих вежливому отказу.

Хлопин отстранил трубку от уха, поболтал телефоном в воздухе. В мобильнике Лёни зафонило, зашипело.

– Извини, Лёня, не могу говорить. Вхожу в зону особого внимания! – Хлопин отключил телефон. Вот так! Доцент чуть было не присел. Коленки его подкосились. Выходит, фикс-раствор выкрала та самая фирма. Автор, понятное дело, больше не нужен.