Александр Редькин - Солнечный песок

Где-то совсем рядом пробежал спасающийся кронг. Тяжёлый рюкзак упал на песок, но Зиндрик моментальное его поднял, а свободной рукой подхватил напарника и потащил к дому. Но, как оказалось, очень поздно. Солнце поднялось в зенит и теперь выжигало всё вокруг. До пролома в стене оставалось несколько шагов, но тяжёлый груз сковывал бег. Имбрг кричал от боли – его одежда уже начала прикипать к телу, а открытые участки кожи просто лопались. Огненный воздух оставлял ожоги и на лице Зиндрика, опрометчиво забросившего свой шлем в комнате, и он, оторвав клапан термоса, вылил всю воду себе на голову. Эффекта от холодной воды хватило только на то, чтобы опять перехватить Имбрга другой рукой и одеть рюкзак. Имбрг, раненный от падения на камень, всё время кричал:

– Спасайся сам, я сломал колено! Зачем я оставил корабль! Зиндрик, кидай меня здесь!

– Нет! Ещё несколько шагов!

– Кидай меня! Двоём сдохнем!

– Нет, держись! Во имя ТА!

Зиндрик натянул рюкзак со спины на голову и, последним усилием забросил тело Имбрга внутрь пролома, запрыгнул в него сам. Температура в запыленной комнате, как и предполагалось, была немного ниже. Затем быстро пошарил рукой по полу, нашёл кольцо и потянул вверх крышку погреба. Крышка не открывалась, тогда разъярённый исследователь резко изо всех сил рванул её на себя. Удача!

– Хорошо, прыгай вниз, я дальше сам.

– Давай!

Имбрг залез в погреб, за ним следом запрыгнул Зиндрик и прижал крышку изнутри. Зимбры молча лежали на дне погреба и шумно дышали. Из-за ошибки в расчёте пути их корабль оказался достаточно далеко от города ТА, и теперь это почти наверняка означало гибель. Внезапно до обожжённых ушей исследователей донёсся далёкий звук взрыва. Зиндрик в темноте повернул голову в сторону напарника и грустно сказал:

– Имбрг, корабля больше нет.

– Я слышал. Жалко большой канистры солезола. С ним можно было ещё продержаться.

– На чём, Имбрг? На овощах докку? Мрачная шутка.

– Я знаю, Зиндрик, что в них почти нет питательных элементов и их нужно съесть около тонны.

– Прекрати, – зашипел обожжённый Зиндрик, и сжал в темноте кулаки. – Я не хочу умирать!

Имбрг ничего не отметил, а только застонал. Сломанное колено давало о себе знать и, кроме того, он получил сильные ожоги. Кровь в этих местах частично свернулась, и он перестал чувствовать свои конечности. Становилось очень больно и, очевидно, требовалась пересадка кожи, но до ближайшего города Зимму около миллиона шагов. Имбрг не выдержал и заскулил от двойной боли – он получил серьёзные увечья и понимал, что долго не протянет.

– Мы давно копаем, Имбрг, но я забыл твой возраст, – опять начал разговор Зиндрик.

Сам он пострадал не очень сильно, и всё благодаря молодости и гидроподкладке, которую сам Имбрг одевать не захотел. Самые сильные ожоги получило лишь его лицо, которое теперь нуждалось в небольшой операции.

– Два гигамига, Зиндрик, – ответил напарник, сквозь стиснутые от боли зубы. – Это важно?

– Я думаю, как справедливо разделить антиожоговый. У меня, кажется, обгорело лицо.

– Оставь его весь для себя. Мне уже не поможет.

– Имбрг, у меня в жилете целых десять пластинок.

– А где твой жилет?

– О, ТА! Я забыл его снаружи! – скрипнул Зиндрик из темноты, – он остался в комнате наверху!

– ТА оставил нас, – тихо сказал Имбрг.

Зиндрик заёрзал в темноте: потрогал обугленные ботинки, шарил по карманам одежды, залез в рюкзак и всё там прощупал. За поясом он нашёл рацию, нож и флягу. Нажав центральную кнопку хронометра, прочитал вспыхнувшие цифры и ответил стонущему напарнику:

– Нет, Имбрг, всё-таки я верю ТА. Надеюсь, что пластинки сварились не все. Хочешь воды?

– Ещё бы! Нам повезло несколько больше, чем кронгу.

В темноте тяжело раненный зимбр потряс флягу, почмокал языком, но воду пить не стал. Воды осталось полфляги и, хотя пить очень хотелось, Имбрг решил оставить её молодому напарнику. Он понимал, что Зиндрик предложил ему воду исключительно из благородства и осознавал, что водой тут дело уже не поправишь – требовалась немедленная хирургия.

– У нас осталось три банки еды, – заметил Зиндрик.

– А тебе приходилось пробовать жареного кронга?

– Я буду пробиваться в Зимму, – с горечью ответил молодой исследователь.

Сквозь темноту, царившую в погребе заброшенного дома, Имбрг чувствовал тупую боль от сломанного колена, а во рту стоял липкий вкус приближающейся смерти. Этого зенита он уже не переживёт. Он тоже глянул на хронограф – до конца утреннего огня Солнца оставалось четыре киломига. Можно использовать навык остановки мозга и не мучатся от боли, но это было против его правил. Такой навык использовался зимбрами крайне редко и порицался, как проявление слабости и женственности. Ну, а уж исследователю дальних пустынь такой поступок явно был не лицу и Имбрг предпочёл терпеть боль до конца.

Читать дальше