Е Войскунский - Экипаж 'Меконга'

А вот и Юра. Он сидел на краю бона в одних плавках, обхватив длинными руками колени, и унылым ямщицким голосом напевал "Бродягу".

Николай подошел к нему, сел рядом и с полуслова включился в "Бродягу". Они пели, пока боцман Мехти не высунулся из шкиперской и не крикнул им свирепо:

- Где находишься? Тебе здесь Евгений Онегин или яхт-клуб?

- Зря ты отдал Вове акваланг, - сказал Юра немного погодя. - Понырять бы сейчас.

- Если гонки отменят, поедем ко мне. Попробуем изменить шаг спирали. Слышь, Юрка?

- Слышу, но не поеду.

- Почему? - Николай посмотрел на друга. - Ах, ну да, Валечка. Понятно.

- Валечка ни при чем.

- Так какого же дьявола...

- Ничего у нас не получится, Колька. Поверхность вещества - дело темное. Если мировые ученые не знают, как с ней обращаться, то где уж нам...

- Не хочешь - не надо. Обойдусь без тебя.

- Не обойдешься. Я хоть в электронике кое-что смыслю, а ты - слабачок.

- Все равно не брошу, - упрямо сказал Николай. - Должно быть поле, в котором натяжение поверхности усилится.

- "Поле"! - насмешливо подхватил Юра. - "О поле, кто тебя усеял мертвыми костями?"

Подошел Привалов.

- Доброе утро, мальчики, - сказал он. - Зря я, кажется, приехал. Не отменены гонки?

- Пока нет, - ответил Юра. - Ждем. Садитесь, Борис Иванович.

Они сидели втроем, свесив ноги с бона, и солнце жарило их спины, и ветра все не было и не было.

- Борис Иванович, - сказал Николай решительным баском, - помните разговор о поверхностном натяжении?

- Ну? - Привалов поблестел на него стеклами очков.

- Так вот... - И Николай коротко рассказал про опыт с водой и проволокой, и про спираль, и про поле, которое должно же существовать...

Привалов выслушал все это, щурясь и морщась, а потом сказал:

- Кустарщина... Без солидной подготовки за такие дела не берутся. Есть книга - "Физика и химия поверхности". Автор - Адам. Могу дать почитать, если хотите... А вообще, - добавил он, помолчав, - у нас своих забот хватает. На очереди огромная работа: Транскаспийский нефтепровод.

- Уже который год говорят о Транскаспийском! - сказал Юра. - Мы уж и верить перестали.

- Напрасно... Вчера не успел спросить вас, Коля: были вы у Опрятина в институте?

- Был. А мог бы и не ходить: у них подготовлена информация насчет повышения уровня моря. Для всех заинтересованных организаций. На днях и мы получим.

- Что видели там интересного?

- Ничего особенного. По-моему, они собирают крупную электростатическую установку.

- Вон как! Электростатика... - Привалов задумался.

- Давно пройденный этап, - заметил Юра. - Дофарадеевские дела.

- Слишком категорично, - сказал Привалов. - Оно конечно, после Фарадея наука отвернулась от электростатики и прочно занялась электромагнетизмом. Но вот теперь снова вспомнили об электростатике, и оказалось, что старушка еще может сослужить службу диалектическая спираль развития...

Миллионы лет пролежали под землей куски янтаря - окаменелой смолы хвойных деревьев третичного периода, - прежде чем, пройдя долгий и сложный путь межплеменного обмена, попали с хмурых балтийских берегов в солнечную Элладу.

Древние греки очень ценили глубокую прозрачность и теплый желтоватый цвет _электрона_ - так назвали они янтарь. От этого слова они произвели красивое женское имя "Электра", то есть "Янтарная", - имя, прославленное в античных трагедиях. Но не только красотой и прозрачностью привлекал янтарь внимание греков. Один из семи мудрецов, прославивших древнюю Грецию, Фалес из Милета, упорно пытался разгадать, почему кусок янтаря, натертый шерстью, притягивает к себе соломинки и пушинки так же, как магнит притягивает железные опилки.

Что за неведомая сила таилась в янтаре? Позднее ученые, обнаружили, что не только янтарь обладает этим свойством. Но в память первооткрытия Уильям Гильберт в 1600 году увековечил янтарь-электрон в названии, которое он дал неведомой силе: электричество.

Это было статическое электричество - возникающее при трении.

Люди искали способы применения новой силы. Появились громоздкие электростатические машины. В 1785 году некий Ван-Марум построил для Гаарлемского музея машину с двумя дисками диаметром 1,65 метра. Она давала искру длиной в 610 миллиметров. В Парижском музее искусств и ремесел хранится машина с диском диаметром в 1,85 метра; в Лондонском политехническом институте - машина более чем с двухметровым диском, которая приводилась в действие от паровой машины.

Однако широкого практического применения электростатические генераторы не получили: они, правда, давали высокое напряжение, но сила тока была слишком мала, чтобы производить полезную работу. Впрочем, история техники сохранила любопытные сведения о попытках использования электростатики. В 1795 году испанский инженер Сальва построил пятидесятикилометровую телеграфную линию между Мадридом и Аранхуэсом. В телеграфе было столько же проводов, сколько букв в испанском алфавите; каждый провод оканчивался шариком. Заряд от электростатической машины передавался по проводу и притягивал к шарику бумажку с наименованием буквы, подвешенную на нитке. И этот телеграф работал!