Фредерик Браун - Двойная мораль

Вот и все, что я увидел сначала. Я был главным врачом, больница жутко запущенная, тяжелые случаи прямо налезают один на другой, запарка страшная, все время буквально на бегу спасаешь человеческие жизни. Уже перед самым КОНЦОМ (так мы называем время, когда начинается последняя рекламная передача, и ни мы, ни люди того мира уже не можем видеть друг друга), отдавая молодому врачу какое-то распоряжение, я на мгновение повернулся, очутился лицом прямо к экрану и снова увидел их.

Либо они переменили позу, либо я, когда смотрел на них впервые, не заметил главного. О нет! Они не целовались, они добросовестно глядели на экран. Но!...

Девушка была в шортах, к тому же в очень коротких шортах, и его рука лежала на ее бедре! И не просто лежала, а тихонько двигалась... двигалась... поглаживая... лаская...

Что же за порядки царят там, если возможно такое?... Мужчина поглаживает обнаженное женское бедро! Да в нашем мире любого мороз продерет по коже при одной мысли об этом!

Я просто содрогаюсь, думая о возможности такого конфуза! Куда же смотрят их цензоры?

А может быть, между нашими мирами есть различия, которых я не постигаю? Неизвестное всегда страшит. Я испуган. И шокирован.

22 апреля. Уже целая неделя прошла после второго из встревоживших меня событий, и к нынешнему вечеру я уже почти отошел. Решил, что нарушения Кодекса, которым я был свидетелем,-отдельные проявления нескромности, "накладки", имевшие место в результате чьей-то ошибки.

Но сегодня вечером я видел, вернее слышал нечто, серьезнейшим образом нарушавшее уже совершенно другой раздел Кодекса.

Только сначала мне придется объяснить феномен "слышанья". В исключительно редких обстоятельствах мы действительно слышим кое-какие звуки, доносящиеся с той стороны экранов. Они ослабляются, проходя сквозь стекло, заглушаются нашими разговорами и производимым нами шумом, а также музыкой, которая играет во время "немых" сцен (я часто недоумевал по поводу источника музыки в тех сценах, которые происходят не в ночных барах, дансингах и тому подобных местах, а там, где музыкантов с их инструментами вообще нет, пока, наконец, не понял, что это тайна, которую нам разгадать не дано). Чтобы звуки из другого мира услышать отчетливо, необходимо особое сочетание обстоятельств. Это может произойти только тогда, когда в нашем мире наступает полная тишина, когда молчит даже музыка. Но и тогда звуки слышны только стоящему очень, очень близко к стеклу (мы называем это "впритирку"). В таких идеальных условиях иногда можно разобрать обрывок фразы или даже несколько целых фраз, произнесенных в том-другом мире.

Сегодня вечером мне выпало мгновение такого идеального сочетания условий-посчастливилось не только услышать несколько фраз, но и видеть того, кто их произнес, и того, к кому они обращены. Это была весьма заурядная и довольно пожилая пара, сидевшая в приличном удалении друг от друга на софе. Смотрели они прямо на меня. Мужчина сказал (и я уверен, что понял все точно, так как он говорил очень громко, как будто его лучшая половина была туговата на ухо): "Г..., лапушка, какая пакость! Выключай-ка этот г... ящик и сходим иа угол за пивком".

Первое из обозначенных здесь точками слов было именем Бога. Его употребление вполне допустимо в молитве или в каком-нибудь сходном контексте, но тут оно отнюдь не звучало молитвенно; тем более что второе слово, стоящее в непосредственной близости от первого, было распространенным ругательством. Я очень встревожен.

30 апреля. Собственно говоря, особых оснований дополнять предыдущую запись нет. Зачем пишу, сам не знаю-наверняка потом вырву эту страницу и выброшу. Пишу только потому, что должен писать, а не все ли равно, отстукивать этот текст или набор бессмысленных фраз. Я пишу, как говорится, "по действию": в данный момент я-репортер-газетчик и сижу за машинкой в своей редакции. Активная часть моей роли сыграна, теперь я отошел на задний план, и мои обязанности сводятся к тому, чтобы выглядеть чертовски занятым и бешено .лупить по клавишам. Поскольку я печатаю, не глядя на клавиатуру, то у меня масса возможностей наблюдать события, происходящие за стеклом.

В комнате, где больше никого нет, я снова вижу молодую пару. Телик стоит в спальне, а они-явно муж и жена, поскольку смотрят его из своих постелей. Кроватей, разумеется, две. Я рад, что они строго придерживаются предписаний Кодекса, который разрешает показывать супругов беседующими в кроватях, расположенных на пристойном расстоянии, но категорически запрещает показ их в двуспальной постели: ведь, как бы далеко они друг от друга не отодвигались, все равно это может навести на определенные мысли.