Антон Фарб - Авадон

Как и во всех приличных борделях, в коридорах салона "Шеба" царила тишина и спокойствие. Что бы ни происходило за палисандровыми дверями будуаров, ни один звук не доносился наружу. Лимек и конвоируемый им вышибала прошли через небольшой и практический пустой кальянный бар, поднялись на второй этаж и остановились у комнаты с табличкой "Марианна".

- Тут, - буркнул вышибала.

Или он врет, подумал Лимек, или Альбина Петерсен выбрала в качестве рабочего псевдонима имя матери... Сыщик опустил руку в карман и просунул пальцы в отверстия трофейного кастета.

- Камера где?

- В кладовке, за углом...

- Показывай!

Когда вышибала, шипя и морщась от боли, достал связку ключей и открыл дверь в кладовку, Лимек огрел его кастетом по голове и затащил бесчувственное тело внутрь, пристроив рядом со швабрами, тряпками и ведрами. Помимо этих предметов, там еще стоял штатив с восьмимиллиметровой кинокамерой, направленной на заднюю стенку платяного шкафа, которым кладовку надежно заставили со стороны будуара Альбины. Зеркальная дверца шкафа, разумеется, была прозрачна изнутри, а задняя стенка - обита войлоком, и напротив объектива выпилено квадратное отверстие, куда даже вставили стекло для пущей звукоизоляции - чтобы до клиента не долетал стрекот кинокамеры.

Лимек сдвинул штатив в сторону и прильнул к отверстию.

Прямо напротив отверстия (для удачного ракурса) стоял Х-образный крест с распятой Альбиной Петерсен, одетой лишь в кожаный ошейник со стразами и зажимы на сосках. К зажимам подключались провода, ведущие к жутковатому агрегату - аккумуляторной батарее с реостатом. Подле установки деловито копошился знакомый коротышка.

Он избавился от маскарадного головного убора, снял полупальто и пиджак, оставшись в мятой рубашке. Коротышка обладал фигурой бочонка - крепко сбитый, с налитыми мускулами и мощной шеей. Лимек подумал, что, если доведется драться, коротышку надо будет вырубать сразу, такие обычно отбиваются зло и упорно, до самого конца... Плотную спину филера пересекали подтяжки штанов и ремни плечевой кобуры, а под мышками расплылись серые пятна пота. Коротышка закатывал рукава рубашки и изучал шкалы вольтметра и амперметра, словно обычный клиент "Шебы" перед садомазохистской сессией, которыми славился этот салон.

Впрочем, происходящее в будуаре мало напоминало обычный сеанс извращенной секс-терапии. В действиях коротышки не сквозило сексуальное возбуждение, а в глазах Альбины мелькал самый настоящий, не наигранный страх. Филер - а теперь Лимек был на сто процентов уверен, что он из трискелей -готовился проводить допрос, и дочь инженера Петерсена поняла это слишком поздно.

Плохо было то, что Лимек все видел, но ничего не слышал; а послушать допрос стоило. Сыщик вытащил швейцарский нож, раскрыл короткое лезвие и принялся осторожно вспарывать войлочную обивку на стенке шкафа - листе фанеры, прикрученном на шурупы. Воздав хвалу предусмотрительности швейцарской армии, Лимек превратил нож в отвертку и один за другим вывинтил шурупы, а потом аккуратно снял стенку и забрался в шкаф, сдвинув в строну платья и очутившись в классическом укрытии незадачливого любовника из водевиля.

Именно в этот момент коротышка повернул рукоятку реостата, и Альбина закричала.

- У нас очень мало времени, - спокойно сказал коротышка, отключив ток. - Поэтому отвечать будешь быстро и четко. Ясно?

Альбина заученно кивнула головой:

- Да, хозяин...

Коротышка неодобрительно скривился и опять протянул руку к реостату. Альбину выгнуло в пароксизме боли, и девушка завопила уже по-настоящему.

- Дура. Я не собираюсь играть в твои извращенные игры. Мне нужны ответы на вопросы. Поняла?

- Да! - выдавила Альбина, судорожно хватая ртом воздух.

- Где ребенок?

- Кто? - совершенно искренне удивилась Альбина, и коротышка опять ударил ее током. В комнате, и даже в шкафу, где прятался Лимек, отчетливо запахло озоном. Обнаженное тело Альбины Петерсен мелко тряслось на кресте, изо рта побежала струйка слюны.

- Я повторю вопрос в последний раз, - тяжело дыша, сказал низкорослый дознаватель. Процесс явно доставлял ему удовольствие. - Где Абель? Где ребенок, сука?

Альбина бессильно уронила голову на грудь, а потом медленно подняла взгляд. Глаза у нее были мутные, с поволокой.

- Еще, - сипло попросила она. - Еще, пожалуйста!

В этот момент Лимек собрался вмешаться. Он надел кастет на правую руку, а левой оттянул пружинный шпингалет на дверце шкафа - но тут произошло непредвиденное: входная дверь в будуар буквально взорвалась дождем щепок, и в клубах серого дыма возник Коверкотовый. Филер дернулся к кобуре, но Коверкотовый держал старинный револьвер с граненым стволом, и этот ствол с грохотом выплюнул язык белого пламени.