Алексей Жарков - Избранные. Революционная фантастика

Отвернувшись, она мрачно уставилась в залитую солнцем синеву за бортом.

– Когда приедет команданте?

Рауль вздохнул, передал поднос проходившему мимо матросу и театрально развел руками:

– У команданте много дел… Может, кто-то другой может скрасить ваш досуг? Например, я – как вам я?

Марита невольно усмехнулась. Вот ведь фразочка, «как вам я?», коряво и двусмысленно, но таким серьезным тоном. Он и тогда повторял ее все время. «Как вам я?» И при первом знакомстве, и в больнице, и в последний день, провожая ее в порту. Она покосилась на него через плечо – а ведь ничуть не изменился, словно и не было этих лет.

Все такой же юный: тонкий, ясноглазый, белозубая улыбка и безупречные манеры. Кажется, даже моложе стал. Может, и правда, магия хранит безумных братьев?

А что, пьют по утрам эликсир молодости… или напиток бессмертия… или что там положено пить колдунам, по мнению Лансдейла.

– Я не шучу. Магия существует, многие народы давно и успешно пользуются ей, и только мы, европейцы, все еще пытаемся отрицать очевидное. Прячемся в раковину своего рационального подхода, как жалкие устрицы… пока террористы и мятежники порабощают людей, устанавливая военные режимы!

Глаза его были прозрачными и злыми, губы под тонкими усиками кривились в гримасе ненависти. Потом он тряхнул головой, вернул на лицо маску вежливого сочувствия.

– Вы можете не верить, это не важно. Важно лишь, что мы с вами действуем во имя благой цели. Победить мерзавца, под гнетом которого стонет ни в чем не повинный народ.

– Мистер Лансдейл…

– Эдвард. – Протянул руку, накрыл ее ладонь своей, доверительно заглядывая в глаза. – Зовите меня Эдвардом.

– Мистер Лансдейл… Эдвард… я ведь уже согласилась. Вам известны мои мотивы, мне известны ваши, не будем играть словами. Магия? Что ж… он умеет убеждать. Умеет влиять, подчинять, навязывать свое мнение. Влюблять в себя, не только женщин, кстати… Похоже, теперь ему удалось влюбить в себя целый народ. Можно назвать это магией, можно – даром убеждения, харизмой. Нам это не важно, ведь так? Я сделаю все, что вы скажете.

Лансдейл кивнул и убрал руку. Откинулся в кресле, не спуская с нее глаз.

Она стиснула зубы, встретив его взгляд, и вдруг поймала себя на мучительном, почти нестерпимом желании отказаться. Вот прямо сейчас, встать и уйти – возможно ли это? Позволит ли этот странный белобрысый парень покинуть комнату? Или щелкнет пальцами, и на ее шее мгновенно захлестнется удавка?

«Соберись, – приказала она себе мысленно, – отступать уже поздно».

– Что вы сказали? – он наклонился вперед, заметив движение ее губ.

– Ничего, – она покачала головой. – Это неважно. Но нам нужно продумать все до мелочей. Давайте обсудим еще раз, поверьте, это не тот человек, которого легко обмануть или запутать.

– Хорошо, – он нахмурился, откинул с лица светлую челку. – Обсудим еще раз.

– Капитанская дочка?

Она вздрогнула и обернулась.

Ослепительно-белая рубашка, и улыбка в тон. Старший брат заметно постарел. Или это образ такой, непривычный – она и не помнила уже, когда видела его не в военной форме. Похудел, зарос, борода просто неприлично длинная… и лишь глаза прежние, все так же горят тайным безумным огнем.

– Марита. Королева ночей… очей, я хотел сказать. Рад приветствовать тебя на этом прекрасном судне.

– Это не твое судно. – Она шагнула ему навстречу.

– А я разве сказал, что мое? Я сказал лишь, что приветствую, и что рад. Жаль, что ты не захотела сойти на берег.

Она протянула ему руку и он пожал ее, крепко, как мужчине.

– Как отец?

Марита покачала головой. Нет, нельзя позволять ему вести разговор – закружит, запутает.

– Как жена?

Он ухмыльнулся, поднял вверх большой палец.

– Хорошо парировала, молодец. Жена отлично, здорова и весела. А вот брат грустит.

– Вот как? – Она оглянулась, но Рауль уже куда-то испарился.

– Да. Скучает очень. По тебе.

– Ясно. – Засмеялась, отступила на шаг назад, вынуждая его последовать за ней. – Но теперь-то все в порядке? Я же здесь, – и мысленно: «Давай, команданте, давай, танцуй со мной. Шаг, еще один… в ритме. Три шага на четыре такта – румба, твоя любимая». – Слушай, он мне тут мохо предлагал… ты как насчет выпить?

Он усмехнулся.

– Мохо пусть дамочки пьют. А я тебе ром привез, самый лучший.

И она не сумела удержаться от гримасы ярости. Как в тот день.

– Брат передает вам ром