Алексей Аряев - Война

Несколько раз вражеские конвои резко начинали торможение, чтобы нам сложнее было рассчитать их вектор, или начинали палить во все стороны – заниматься стрельбой ради самой стрельбы, но особо нам это не вредило. Несмотря на то, что алгоритма смены протоколов Демон пока что не нашёл, он достаточно быстро научился взламывать корабельные сети на предмет координат места назначения того или иного конвоя.

Часто, получив координаты очередной базы, мы «сливали» местоположение очередного конвоя на «Экслер», который, благодаря своей скорости, запросто мог этот конвой перехватить ещё до перехода в гиперпространство. А мы в это время отправлялись по найденным Демоном координатам и смотрели, что там есть интересного для наших ударных групп. Так прошло два года…

Один раз мы решили взять вражеский транспорт на абордаж. Вот тогда-то мы и столкнулись с разновидностью Кочевника, которую впоследствии назвали «морпех». Дело в том, что Кочевники активно занимались изменением собственного фенотипа и генотипа, в зависимости от ситуации. Например, такие типы, как «пилот», были известны ещё на предыдущем задании, а также мной был пойман экземпляр, который управлял машинкой для глушения разных боевых систем. На Земле работали резиденты Кочевников, которых было просто нельзя отличить от людей.

Итак, мы с Карен и Демоном преследовали на истребителях вражеский транспорт. Он готовился уже к разгону до гиперскорости. Связи у него ни с кем не было, так как всю энергию он просто тратил на поддержание максимальной мощности двигателей. Было такое ощущение, что, если он продолжит разгон в таком режиме и дальше, то, вместо гиперпространственного прыжка он совершит прыжок последний – реакторы этой посудины явно работали в закритическом режиме. Так что моя торпеда, попавшая аккуратно в реакторный отсек, которая вызвала отстрел последнего, на самом деле оказалась не проклятьем для этой несчастной посудины, а, скорее, наоборот, милостью – судно перешло на питание с накопителей и сбросило ход. Далее – относительно стандартная тактика, которая мне, честно говоря, никогда особенно не нравилась – надо было ювелирно точно и аккуратно посадить истребитель на броню этой посуды, потом выбраться из него, дойти по внешнему корпусу до ближайшего шлюза, и потом уже геройски ворваться внутрь. Правда, врываться таким макаром было не особенно удобно, да и риск потерять кого-то был слишком велик – я бы на месте тех, кого мы так хотим захватить, обязательно устроил бы засаду в шлюзовой камере. Именно для этой цели мы и взяли с собой АСШ – аварийно-спасательный шлюз. Это такая относительно небольшая вещь, которая вырезает во внешнем корпусе корабля отверстие, формирует над ним собственную шлюзовую камеру, удерживает давление и помогает группе проникнуть на борт вражеского корабля. И мы использовали АСШ…

Демон посадил свой истребитель рядом с моим. Карен я приказал барражировать вокруг транспорта, и, при малейшей попытке неадекватного поведения его экипажа – стрелять на поражение. Девушка, как мне показалось, немного обиделась, но всё же, подчинилась приказу. Мы с Демоном установили шлюз, и я запустил его. Дальше всё было просто. При помощи специальных молекулярных захватов шлюз намертво «присосался» к обшивке корабля. После этого молекулярные резаки вскрыли эту самую обшивку. Тотчас же надулся «пузырь» – внешний корпус шлюза. «Пузырь» – это только название – на самом деле эта оболочка при всей своей кажущейся хрупкости достаточно прочна. Дальше – дело техники. Мы с Демоном вошли в «пузырь», и потом, когда давление между ним и кораблём уравнялось, через отверстие спустились на палубу транспорта. До этого мне бывать на кораблях Кочевников не приходилось. От «пола» до «потолка» было примерно два с половиной метра. Ширина коридора тоже не вызывала приступов клаустрофобии. Думаю, можно было встать нам всем (включая отсутствующих) в шеренгу, и тесно бы нам не стало. Мы с Демоном достали бластеры. Эти модели поступили на вооружение группы относительно недавно, и отличались, помимо высокой мощности, ещё и возможностью стрелять в разных режимах – от полного автомата, когда бластер просто выдаёт непрерывный луч, и до моего любимого импульсного режима, в котором он стреляет импульсами с хорошей энергетической накачкой. При попадании такого импульса в цель вся его энергия немедленно передаётся цели. Происходит небольшой взрыв. При непрерывной стрельбе такой накачки не было, но луч сам по себе способен был резать металл и броню.