Меир Ландау - Новеллы

Рабы… Что такое рабы? Раб – не обязательно почерневший от солнца человек в кандалах… Раб не в кандалах. Раб – в сердцах, в душе, в разуме и сознании… часто увешанный золотом и дорогими нарядами. А часто – святой верой в то, что окружающее его и есть его истинная свобода…

(революциям 21-го столетия – посвящается)

– О Боже, – надрывалась в углу, в слезах, перепуганная женщина, казалось не обращая внимания на других людей, забарикадировавшихся тут же, на самом верху этой башни.

– Они все превратились… они превратились…

– Успокойся, – склонился над ней парень в окровавленной рубашке, – что произошло? Это просто чудо, что ты смогла добраться до нас…

– Мои дети… мой муж… они превратились в этих чудовищ… – плакала женщина.

– Тебе нужно выпить и отдохнуть. Тут тебе ничего не угрожает…

Он протянул ей пластиковую бутылку с минеральной водой.

– Выпей… больше ничего нет… Ты увидела наш сигнал?

– Даже в таком состоянии я поняла, что тут люди… Это вы сигналили прожектором?

– Да… То есть… не я лично… Роджер…

– Кто такой Роджер?

Люк сверху открылся. Женщина вздрогнула.

– Тише, тише… – успокоил её парень, – это и есть наш Роджер.

Роджеру было отсилы десять лет. Рыжеволосый, кудрявый мальчик спрыгнул с лестницы, перед тем задраив люк.

– Вокруг полный кошмар, – сказал мальчик, – они стреляют… по нам.

– Да они палят по нам не просто так, – отошёл от окошка военный, – что там ещё видно?

– Там всё в каком-то красном дыму…

– С него всё и началось…

– Что же нам делать? Нам надо как-то выбираться отсюда? – успокоилась женщина.

– Не сейчас. Может с утра. – закурил военный.

– Что там в мире твориться? – спросил он у девушки за столом, которая всё это время не отрывалась от ноутбука.

– Интернет есть. Но страницы не обновляются, – ответила девушка, – точнее обновляются, но я ни черта не могу понять из того что пишут. Какие-то наборы букв. символов. Я ничего не могу разобрать.

Роджер подошёл к ноутбуку и долго вглядывался в экран.

– А что в сетях?

– А ничего в сетях. Судя по всему эта зараза распространяется повсеместно. Но думаю, что с твоими родными всё в порядке.

– Не ври мне, – пробормотал мальчик и сел на сломанный диван.

– Есть ещё кое что, люди! Я получила сообщение от своего друга с лодочной станции, в сотне метров от нас! – восторженно вскрикнула Кэт, – он, и ещё десяток людей, забаррикадировались там. У них есть еда и оружие!

– Соберитесь все, – сказал военный и подошёл к окошку, – утром прорываемся на лодочную станцию. И что это за чёртовый дым? Откуда он взялся? Из-за него ничего не вижу…

Вокруг возились живые мертвецы. Они, переваливаясь, ходили от машины к машине, держа в руках оружие, что-то рычали друг другу, бросались друг на друга с рычанием… Их глаза были мертвы. Даже сквозь дым военный это видел. Яркий свет прожекторов освещал площадь перед башней…

– Больше не ходи туда, Роджер, – сказал мальчику военный, – если где-то поблизости и остались живые, то вряд-ли они прорвутся сюда через этих зомби.

– Я понимаю, – сказал в ответ мальчик и отвернувшись заплакал.

– Давайте хоть познакомимся? – предложил парень, – я Томас, студент. Мы были на вечеринке, когда всё случилось. Знаете, как-то ужасно вспоминать, как все превратились в чудовищ. Мои друзья, моя любимая девушка… Я не помню как появился этот дым. Я ничего не пил, только эту минералку. Наверное то что я был трезв меня и спасло. Будь я пьян, я бы не сообразил, что нужно уносить ноги…

– Сержант Фредди Гомес, – прохрипел военный, – когда появился дым я ехал домой. Приехал. Но то что увидел… Я убил свою жену… своего сына… И приехал сюда, потому что эту башню видел издалека. Мой дом неподалёку, но меня ни кто не ждёт.

– Кэтрин… Просто Кэтрин, – отвлеклась девушка от ноутбука, – это уже не важно. Я учительница этого рыжего мальчика. Днём мы остались вдвоём после уроков. Все дети разошлись, а Роджер остался один на продлёнке и я решила… я понимаю, что это противозаконно, послать его за водой. Он принёс… он вовремя успел. Я не представляю что было бы если бы он задержался бы на улице, хотя бы на пять минут дольше…

– Вы уже всё знаете, – буркнул мальчик с дивана, выбросив пустой инголятор, – спасибо что есть Кэтрин…

– Можно ничего не говорить, кроме того, что меня зовут Дорти, – сказала женщина, – я не хочу ничего вспоминать…

…все молчали. Молчали и слушали рёв доносящийся снаружи. Тишины не было до самого утра.