Меир Ландау - Новеллы

– Почему? – не понял профессор.

– Видите ли, перемещение во времени возможно только родственных молекул ДНК к родственным молекулам ДНК.

– То есть… – профессор замолчал.

– Я ваш далёкий предок, а вы – мой потомок, – сказал мальчик.

– И куда же ты теперь? Ведь твоя планета погибла. Ты один во Вселенной!

– Я сейчас должен уйти, чтобы родились Вы. И ещё множество других людей. Миллионы людей. Целые народы вашей планеты… Глупо, но в первый раз я не понял что нахожусь на другой планете… Наша была прекраснее…

– Может останешься? Ты знаешь сколько у меня вопросов? – спросил профессор.

– Знаю… Не нужно их задавать. Тебе интересно кто были мои родители? Они были учёные. Посмотри на себя. И ты увидишь их. Посмотри в глубь своего сердца, и ты услышишь их голос. Он всегда звучит в людях. Глубоко, и поэтому его не хотят слышать. Как и меня порой не хотят даже видеть, а я ведь тут, совсем рядом…

– Мне кажется, что ты не сразу вернулся ко мне, – покачал головой профессор, – и тебя теперь зовут не Квинт.

– Да, – отрезал мальчик, – я провёл на обломках своей планеты семь долгих дней. Там было ужасно. Семь дней я перевозил сюда, на вашу планету тех кого можно было спасти. Знаешь, я спасал раненых животных, росточки деревьев, семена растений, я спасал даже рыбок… Но нашёл только двух людей. Правда перевёз я их не сюда, а на нашу биологическую экспериментальную станцию, она когда-то была рядом с этой планетой… Они ранены и очень напуганы. А по вашей планете лазят жуткие дикари. Найденные мной мальчик и девочка сейчас нуждаются во мне и я должен вернуться к ним… Теперь они мои дети…

– Да уж… Надо вернуться… Потому что они тебе скоро начудят! – усмехнулся профессор, – ну и как же тебя зовут сейчас? Ведь у тебя сейчас много имён!

– А? – не понял мальчик, – почему много? Позывной моего челнока Э. Н. К.И., Энергетический нейрокибернетический индивидуализатор. Ну и я так себя теперь называю. Хотя те ребята назвали меня Эя. По вашему это означает «спасатель».

– Спаситель, а не спасатель. Так вот кто ты..? – вздохнул профессор.

– Не понял… К чему улыбка?

– А ты подумай, почему если ты можешь переместиться только к своему потомку, не сразу оказался возле меня, прямо посреди зала? – усмехнулся профессор.

– Правда? – удивился мальчик.

– Правда… – покачал головой профессор и улыбнулся…

Светлой памяти семьи Гудвин,

погибшей во время катастрофы «Титаника»

There let the way appear steps unto heav’n;

All that Thou sendest me in mercy giv’n;

Angels to beckon me nearer, my God, to Thee,

Nearer, my God, to Thee, nearer to Thee!

(Там лестница наверх, к свету ведет

Страхи оставлю здесь, вся печаль сойдет.

С ангелом за руку вверх я взойду к звезде:

Ближе, Господь к Тебе,

Ближе к Тебе!)

(Сара Флауэр Адамс; 1841г.

гимн «Nearer, My God, to Thee»)

В этом сне он видел облака, птиц. И он летал словно птица. Потом Гарри начал очень быстро падать вниз. Всё ниже, ниже, но страха не было. Страх словно остался там, в облаках, среди синевы и радуги, сиявшей всеми своими цветами на ярком солнце.

А внизу был океан. И их огромный, важный, красивый корабль… пароход… просто большой пароход, дымил своими трубами и громыхал своими винтами.

И Гарри быстро летел, парил над пароходом, всё ближе и ближе… Он уже был над палубой, мчался по коридорам мимо спящих стюардов и озабоченных пассажиров… А грохот был сильнее… сильнее… ещё сильнее..!!!

И Гарри проснулся, вдруг поняв, что грохот был вовсе не во сне. И именно он разбудил его…

Гарри открыл глаза. Просыпаться не хотелось. Но загоревшийся свет окончательно разбудил мальчика. Прямо на него, с полки напротив, точно так же проснувшись от грохота, смотрел Фрэнки, друг Гарри, с которым мальчик познакомился уже тогда, когда его семья села на «Титаник».

– Тебе страшно? – полушёпотом спросил Фрэнки.

– Мне да, – ответил Гарри так же полушёпотом, – а что это было?

– Я не знаю… – прошептал Фрэнки.

– Пошли посмотрим? – предложил Гарри, услыхав в коридоре одиночные крики пассажиров и стюарда, который пытался кому-то что-то объяснить.

– Да спите вы уже! – с верхней полки раздался громкий крик возмущённого Уильяма, старшего брата Гарри.

Уильям не столько успокоил младших мальчиков, сколько разбудил самого старшего из братьев, Чарльза…

Гарри и боялся немного своего старшего брата, и уважал его, как младший. Да и вообще. Чарльз ничего не говорил. Он медленно и молча слез со своего места, над Фрэнки, и так же молча, только быстро, одевшись, уже из двери каюты пригрозил Гарри пальцем.