Андрей Валентинов - Аргентина. Кейдж

– Но мы… То есть я уже три часа подряд… Наверно, именно так допрашивают, да?

Он, встав, шагнул к подоконнику, коснулся пальцем давно не мытого стекла. Месяца два назад они стояли тут с братом, плечо к плечу. «…Я не Каин и никогда им не стану».

Беззвучно шевельнулись губы.

Повернулся к светлоглазой, развел руками.

– Извините, Ингрид! Допрашивают конечно же совсем иначе. А как именно, вам, честное слово, лучше не знать!

Просмотрел густо исписанный листок, щелкнул ногтем по бумаге.

– А теперь смотрите! Среди своих знакомых вы назвали некоего герра NN…

Девушка смутилась, Харальд же улыбнулся весьма одобрительно.

– Правильно, правильно! Так вот, из ваших слов следует, что помянутый NN занимается делами тех шутников-рыцарей, которые с вашим дядей дружили. Согласен, все это не слишком серьезно. Но почему бы вам с ним не встретиться? Он ведь не выдаст?

Ингрид на миг задумалась, затем решительно тряхнула головой.

– Ни за что!

– Вот и прекрасно. Лишний друг никогда не помешает.

Гауптштурмфюрер СС Пейпер солгал баронессе Ингрид фон Ашберг-Лаутеншлагер Бернсторф цу Андлау. Допрос он провел строго по инструкции. Трижды девушка пыталась ему солгать…

Нет, светлоглазая, не выйдет!

В первый миг Анне почудилось, будто она попала прямиком на старинный корабль. От пола до потолка – дерево, справа от двери – медный колокол-рында, окна-иллюминаторы вдоль стен. Поперек всего переборка, свежая фанера, врезанная легкая дверь. Возле одной из стен, прямо на полу – холсты в рамах. Картины? Если да, то очень странные.

Пахло стружкой и, совсем немного, хорошим вином.

– Это называется «мансарда»! – отрапортовала малявка, для наглядности раскинув пошире ручонки. – По-нашему, конечно, «чердак», но зато звучит красиво [25] Не всякий чердак – мансарда. Архитектор Франсуа Мансар впервые использовал подкровельное чердачное пространство для жилых и хозяйственных целей. С тех пор чердачный этаж под скатной крутой крышей носит название мансарда. . А перегородку мы вчера закончили, чтобы вторая комната была…

Мухоловка мельком отметила решительное «мы». Характерец!

– …Там есть отдельный кран, умывальник – и то, что наоборот. Здесь раньше студенты жили, сразу семеро, у них тут целых три комнаты было. Только купаться нельзя, но на соседней улице – турецкая баня…

– В шко-лу! – негромко, но решительно скомандовал «подпольная кличка Кай». – Возьмешь такси – и чтобы успела к третьему уроку. Проверю!

Малявка, обиженно засопев, взглянула на гостью. Анна сочувственно улыбнулась.

– Ну, ладно. Как всегда, на самом интересном месте…

Маленький кожаный ранец лежал на столе. Девочка, не став его надевать, взяла за ремень и без всякой охоты протопала к двери, стараясь ступать как можно громче. На пороге обернулась.

– А такси не нужно. Я на машине monsieur contre-amiral, она в соседнем переулке стоит. Ага! Ага! Вечером обязательно приеду…

И, уже с лестницы:

– Синьорина Анна! Я – Гертруда, но можете звать Гердо-о-ой!..

Кай – и его Герда… Секретный агент Мухоловка подошла к раскрытому окну, глубоко вдохнула, скользнув взглядом по густой листве платана. Кажется, она попала по нужному адресу. Как там у Андерсена? «В большом городе, где столько домов и людей…» В большом городе Париже, где столько домов и людей, что даже контрразведка бессильна…

– По паспорту я – Йоррит Марк Альдервейрельд, – негромко проговорил быстроногий. – Но лучше просто – Марек, так меня все зовут. Как вы уже догадались, чистокровный голландец, родился в Нидерландской Индии, где очень много диких лемуров…

– А еще – орангутангов.

Мухоловка повернулась и, не сдержавшись, царапнула взглядом «чистокровного». Поляк или чех, и лицо почему-то знакомое. Картотека розыска? Секретный агент по кличке Кай… Нет… Просто кого-то очень напоминает.

Красивый парень!

– А про себя я еще не придумала, Марек. У меня итальянский – с немецким акцентом, это сразу заметно…