Алекс Дивер - Удача нам приснится сегодня

Джус задумался.

– Конечно, понакрутил ты, Полковник, опять по полной. Но у тебя всегда так, – миролюбиво подчеркнул он. – Мне в голову приходит только один вариант. Помнишь, он звонил лично тебе, договариваясь о вечерней встрече для передачи вакцины? Попробуй пролистать сотовый. Может, номер его и найдешь. Только давай договоримся: делать ты это будешь завтра, после посещения клиники, – сказал он, поднимаясь из-за стола и направляясь к выходу из номера.

– Договорились, – ответил я ему, пожимая руку на пороге и закрывая за ним дверь.

Дальше вернулся на кухню забрать Иллино платье. Прошел в нашу с ней спальню и в обнимку с ним рухнул на кровать.

Мыслей в голове просто не было. И я провалился в сон. Глубокий, глубокий сон. Без снов. Без иллюзий, что хорошее наступит завтра. Наоборот, я ждал, когда меня позовет удача.

Меня накрыла черная, очень темная тьма.

* * *

Проснулся легко. Без будильника. Встал, и голова была свежей, как будто и не сидели вчера допоздна с Джусом. Только мертвость в душе. Жгучий холод в сердце.

Аккуратно сложив платье Илли, я убрал его глубоко в свой рюкзак, с которым и приехал в этот отель.

Пошел в душ. Вышел оттуда чисто выбритым и облитым парфюмом местного производства. Оделся. Прошел на кухню и, сделав себе кофе, закурил. Поднялся, положил коробочку с бриллиантовым сердцем себе в карман. Снова присел.

«Все, надо собраться и ждать Джуса», – дал я мысленный приказ себе. А пока осталось время, стал решать для себя, о чем говорить Марине, а о чем не стоит. В итоге пришел хоть к какому-то компромиссу сам с собой.

Наконец в дверь постучали. Уже не сомневаясь, что это Джус, я сразу надел ботинки и открыл дверь.

На пороге, конечно, стоял он.

– Ну, как твои дела? – лучезарно улыбаясь и заглядывая мне в глаза, спросил он.

– Гораздо лучше, – уверил я его, закрывая за собой дверь.

– Ну вот и отлично, – хлопнул он меня по плечу. – А то с дохлой миной, да к своим?! – продолжил он. – Тогда пошли, трансфер до клиники уже ждет нас.

Спустились и сели на заднее сиденье, наверное, по привычке.

Только сейчас я заметил, что Джус ставит между нами пакеты с едой из нашего ресторана. И когда только успел?

Заметив этот мой взгляд, он усмехнулся.

– Мы же не будем менять наших маленьких традиций? – уточнил он.

– Нет, не будем, – согласился я с ним.

– И все равно ты какой-то заторможенный сегодня. Может, тебе сегодня на обучение лучше не ходить? – предложил он.

– Да я и сам решил взять отпуск на пару дней, – пояснил я Джусу.

– Ну и правильно, – одобрил он мой выбор. – Пожалуй, я так же сделаю. Время-то позволяет!

Я согласно промолчал. Подъехали.

Уже по традиции Джус на рецепции выписал два пропуска – для нас двоих.

Уже поднимаясь на лифте на этаж с палатами, где лежали наши, он уточнил:

– Ты уже решил, что говорить Марине? А то будем говорить разное! Нехорошо получится!

– Более или менее. – Я пожал плечами. – Я решил ей рассказать почти все. Ты рассказывай Татьяне все, что сочтешь нужным. А там, по идее, оно со временем само все срастется.

– Логично! – ответил Джус. – Только ты смотри с подробностями не переборщи.

– Я постараюсь, – честно ответил я, и двери лифта открылись.

Мы прошли по коридору и разошлись по своим палатам.

Марина не спала и радостно заулыбалась при виде меня. Я поцеловал ее и протянул ей пакеты с едой, стараясь тоже улыбаться, но, видно, хреново это у меня получалось. Взглянул на Валерика. Совсем большой уже стал. Но по-прежнему весь в проводах и трубках.

Я пододвинул кресло и, усевшись в него, посмотрел на Марину. Только сейчас заметил, что к еде она не притронулась, отставив пакеты с едой в сторону и внимательно наблюдая за мной. Наши глаза встретились.

– Полковник, давай начистоту! – сказала она, не сводя своих глаз с моих. – Все по порядку. Что там у вас произошло?

И я начал свой рассказ. Все по порядку. Стараясь ничего не упустить. Исключая только свои отношения с Илли. Но когда я рассказывал о ее смерти, на глаза непроизвольно навернулись слезы.

Марина пораженно молчала, глядя на меня.

Я полез в карман и достал коробочку с бриллиантовым сердцем. Протянул ей.

– Что это? – еще не открывая ее, поинтересовалась она.

– Это мое оставшееся сердце, – сказал я, глядя в ее глаза. И, уже не осознавая, что я делаю, добавил: – Это последние слова Иллианны были.

Марина серьезно посмотрела мне в глаза. И смотрела в них очень, очень долго. Пристально. Изучающее.