Рудольф Зейферт - Всего лишь одна история

– Мы думали, что Донаван достаточно щедр, чтобы вознаградить преданность.

– Ах, вот как. Калли надеялась на повышение? Надоело показывать трюки в цирке?

– Есть такое, – сжала губы Калли. – Да и вообще. Я думаю, что я стою больше, чем Вы

изволили выразиться. У меня есть еще украшения – и их будут приносить дальше. Возможно, я попрошу кого-нибудь… принести мне звезду с неба. Так Вы назвали этот кристалл?

– Полярная Звезда. Я хранил ее в маяке, но, боюсь, кто-то решил, что кристалл – его собственность. Подозреваю, что это проделки старого лиса, Фикса. Опустился до банального воровства.

– Ну, вот видите. Я просто пообещаю себя тому, кто принесет мне Полярную Звезду. Всю себя.

– Вы действительно цените свои умения достаточно высоко. Это похвально.

Ник отпрянул и тихо зашагал спиной в сторону двери. Он был оглушен.

Полярная Звезда. Значит, если он достанет этот кристалл, то Калли согласится стать его женой. Она же это имела в виду, верно? Конечно, тут явно что-то ужасное происходит, какой-то человек называет его любимую девушку грубейшим словом, а никто и не говорит ничего.

Но он попросит Калли перестать с ними общаться. Она поймет. Только надо достать для нее звезду, чтобы она его выслушала. Тот парень со странным смехом сказал, что кристалл был на маяке. А кто не знает, что все, что касается маяка, находится в компетенции Марселя? Уж сколько раз ему миссис Марсель жаловалась, что у ее мужа абсолютно ненормальное хобби – грех не запомнить. Правда, он ее давно не видел, но вряд ли они переехали. Так что нужно просто найти их и спросить, и дело в шляпе!

Воздух на улице застыл.

Ник посмотрел вверх – небо было абсолютно черным.

– Но если Калли ценит себя в стоимость Звезды, то чего стоите Вы, Форвард? Стоп. Одну минуту. Девочка, иди сюда. Сними пальто и присядь поближе.

– Верните кристалл.

– Возьмите вон ту пачку, что лежит на столе, – и хватит с Вас.

– Здесь за один.

– И?

– Или платите двойную цену, или отдавайте кристалл, Донаван, иначе мы…

Чернильный купол раскололся молнией надвое, через секунду грянул гром.

Рыжий Ник кинулся бежать, наспех расстегивая пальто, чтобы укрыть им голову.

На Экиа-Нова началась гроза.

– Слушай, Калли. У меня к тебе очень важный вопрос. У тебя нет аллергии

на моллюсков?

«Тише! – крикнул старик из Кордобы,–

Там щебечет птенец средь чащобы!»

«Он совсем еще мал?»

«Я бы так не сказал!

Он раз в пять больше этой чащобы!»

– Ну, что ты, дорогой мой. Я совершенно не злюсь.

Абигейл вздохнула и отлипла от двери. Дальше можно было не подслушивать. Обычно, если отец произносит эту фразу, его собеседника в скором времени ждала скоропостижная смерть.

Можно было идти за шваброй и ведром.

Примерно через пятнадцать минут Сезам ударил кружкой об стол и смачно рыгнул.

– Моя дорогая Абигейл, он сам напросился, ты же знаешь, я добр как, мать его, кашалот во время спаривания.

– Я не уверена, что это хорошее определение.

– Ох, да ладно, – Сезам закурил. – Можно было бы догадаться, что, если врать Отцу, Отец рад не будет. Я вежливо попросил Карла прислать мне мальчишку с информацией о новой сделке в Северной части шахт, а Карл, видно, не расслышал и прислал мне ребят с обрезами. Все потому, что он фанат ретардов. У них одни обрезы на уме.

– Бабочка.

– Что – бабочка?

– Ты ее зажал.

Сезам приподнял голову и бабочка, пришпиленная к горлу иглой, вяло затрепыхалась. На масляном подбородке отпечаталась нежная пыльца. Странно, что Карл так и не осознал до конца, что к человеку с подобным аксессуаром на шее присылать убийц нелогично. Что-то может пойти не так.

Часы пробили восемь вечера.

Надо отмыть пол от крови.

Скоро приедет Баскет.

Мистер Баскет был другом и личным советником семьи, абсолютно не похожим на Сезама. Если Баскет выбирал классический стиль «бетовских козырьков», то предпочтения Сезама в одежде могли вывести из равновесия даже человека, видевшего свою пожилую мать голой. Котелок кошмарного бутылочного цвета не мог отвлечь от пропитанной потом жилетки, надетой на голое тело. А жилетка была ненамного мягче, чем армейские ботинки, которые Сезам не чистил с тех пор, как впервые сумел в них влезть. То есть примерно с десяток лет назад, когда только вышел из тюрьмы и нашел себе обувь на первом попавшемся пьяном матросе.

– Сезам, – Баскет осторожно сел на стул напротив начальника. – У нас возникли непредвиденные проблемы.