Энн Титок - Бунтарь

– Простите, я не хотел, – виновато зашептал он, – я не думал, что за нами следят. Простите…

Малинковская покачала головой. Нежно проведя ладонью по его лицу, уставшим тихим голосом она произнесла:

– Не в тебе дело! Не в тебе.

– А в чем же? – взволнованно спросил Лео.

– Ты прав, – зашептала надсмотрщица.

Ее потухшие глаза вдруг заблестели, она воодушевленно произнесла:

– Они не смеют лезть в нашу жизнь, ты особенный, ты можешь все изменить!

– Особенный?

Малинковская опустив голову, уткнувшись взглядом в пол, еле сдерживая слезы, дрожащим голосом шепнула:

– Ты другой.

Слуцкий аккуратно убрал непослушные локоны с ее лица, нежно взяв за подбородок. Когда глаза Лео утонули в глазах девушки, он дрожащим голосом попытался спросить:

– Что значит другой?

– Тебе нужно найти таких же других, как я, как ты! Это все вранье. Мы в клетке. Есть другая правда жизни.

Малинковская не успела договорить, в кабинет ворвались полицейские. Сразу же грубо оттолкнув Слуцкого, они надели наручники взбунтовавшейся гражданке. Она уверенно посмотрела на него большими карими глазами и нежно улыбнулась.

– Стойте! – закричал Слуцкий.

Он попытался отдернуть полицейских от Малинковской, из глаз которой покатились крупные слезы.

– Иди за рукой, – успела шепнуть она.

Один из полицейских слегка оттолкнул Слуцкого и грозно взглянул в встревоженное лицо парня, буркнул:

– Не мешай!

– На каком основании? – пытался возразить парень, но, увидев, как Малинковская моргнула ему и покачала головой, дав понять, что «не стоит возмущаться», прервался и лишь молчаливо провожал взглядом двух громил, уводящих хрупкую девушку.

Перед глазами Слуцкого еще долго мелькала красная форма полицейских. Он стоял в оцепенении и не мог даже пошевелиться. Сердце заколотилось как сумасшедшее, в правом глазу запульсировало. Он испытал глубокое сожаление о том, что так отвратительно повел себя с Малинковской. Он почувствовал себя предателем. Малинковскую схватили, как грубую нарушительницу.

Неужели ее отстранят от должности? И все из-за него…

– Какой же я болван, – слегка стукнув по лбу, буркнул он себе под нос.

Пока он натягивал спортивную черную куртку на себя, за спиной послышались тяжелые уверенные шаги. Обернувшись, он увидел инспектора.

– Добрый день, гражданин Слуцкий.

Парень очень удивился этой встрече, ведь инспектор в районе один, и увидеть его лично – большая редкость. Вместо того, чтобы поздороваться с инспектором, Слуцкий начал нагло оглядывать его с ног до головы. К инспектору все относились как к суперзвезде, и сейчас этот знаменитый человек прямо перед ним.

Инспектору около сорока лет. Его глаза обладают невероятной притягательностью, кажется, что они бездонны и хранят в себе много тайн. Взгляд мужчины и мягок, и тверд, все зависит от его улыбки. Если инспектор улыбается, то взгляд становится располагающим к себе, но стоит инспектору поджать губы, как сразу же по спине пробегает холодок и хочется сбежать. Его красная форма с черными полосками по бокам и черными огромными пуговицами спереди идеально сидит на его спортивном плотном теле. Густые каштановые волосы немного выглядывают из-под форменной черной фуражки с красным кантом. Спереди на фуражке, Лео особо выделил вышитого золотыми нитями изображение орла – символа величия и власти.

– Добрый де-е-ень, – повторил инспектор и улыбнулся, заметив любопытный взгляд Слуцкого.

Он уже привык к такой реакции граждан и относится к этому спокойно.

– Здоровья желаю, господин инспектор, – растерянно протянул Леонид.

Наконец-то до него дошло, что за зеркалом находилась не комиссия, а инспектор.

Вглядываясь в немного грустные глаза парня, главный человек на районе, выдержав небольшую паузу, присел на край стола и начал:

– Я буду краток, гражданин Слуцкий. Данный инцидент вам следует забыть. Если вы поделитесь с кем-нибудь, то мы будем вынуждены обвинить вас в разглашении республиканской тайны, что повлечет для вас неблагоприятные последствия.

От этих слов по спине Слуцкого пробежался холодок. Ноги стали ватными, захотелось сразу же присесть.

– Я знаю, что значит нарушить закон… но, инспектор! – возмутился он.

– Без «но»! – прервал тот.

– Разве это относится к тайне? Это всего лишь несдержанность надсмотрщицы, к тому же…

– Нам решать, что отнести к тайне, а что нет. Я вас предупредил! – отрезал инспектор.