Кейт Лаумер - Берег динозавров [Империум. Берег динозавров. Всемирный пройдоха]

Я повернулся.

— Что вы хотите сказать, употребляя слово «отдаленностью»? Неужели вы не можете понять, Оливия, что мои друзья, моя жена, все, что мне дорого, все это может находиться в руках обезьяно-людей.

— Те, кто работал над вашим мозгом, Брайан, стремились стереть все это из вашей памяти, — усмехнулась Оливия. — Правда мое искусство смогло сиять это заклятье. Но ничего удивительного в том, что это кажется теперь вам старыми воспоминаниями, воспоминаниями тысячелетней давности, нет. Да, я сама дала вам команду, чтобы боль ослабела…

— Будь проклята эта боль потери! — вскричал я. — Если бы я не был таким дураком, чтобы верить Дзоку…

— Бедный Брайан. Вы еще не знаете, что именно он работал над вами, когда вы спали, и что именно он внушил вам желание отправиться с пим в Ксонджил. Но, тем не менее, он сделал для вас все, что мог по крайней мере, так говорят ваши воспоминания.

— Я мог бы отбить у них шаттл, — сказал я. — По крайней мере я был бы там и помогал бы отбить атаку этих негодяев!

— Но ведь старейшины из Ксонджила сказали вам, что ваш мир 0–0 больше не существует!

— Они сошли с ума! — я начал шагать по комнате. — Слишком многого я не понимаю, Оливия! Я похож на человека, блуждающего во тьме и натыкающегося на предметы, которые не вполне узнает. И теперь…

Я поднял руки и вновь бессильно опустил их.

— У вас еще впереди вся жизнь, Брайан. Вы найдете себе и здесь место. Принимайте то, что уже нельзя изменить.

Я пожал плечами и снова сел.

— Оливия, я не стал задавать Ганвор и другим всяческие вопросы. Я не хотел возбуждать их любопытство своим незнанием. Сведения, которыми меня снабдил Дзок и его парни, не слишком обширны. Наверное, они полагали, что я отправлюсь в библиотеку и просвещу себя сам. Это верно. Но сейчас я просил бы вас рассказать мне хоть немного об этом мире. Для начала просветите меня в отношении вашей истории.

Она засмеялась — неожиданно весело.

— Как это замечательно, Брайан, рассказывать об этом старом и прозаичном мире, как будто это вымысел мечтателя, а не надоевшая реальность.

Мне удалось кисло улыбнуться. — Действительность всегда несколько скучновата для того, кто в ней живет.

— С чего же начать? С Древнего Рима? Со Средневековья?

— Первое, что я хотел бы сделать, это установить Дату Общей Истории, то есть момент, когда истории наших континуумов стали различаться. Вы упомянули слово «Империя». Что это за империя? Когда она основана была?

— Ну как же! Я имею в виду, конечно же, Французскую Империю! — Оливия растерянно заморгала, затем покачала головой.

— А, впрочем, никаких «конечно», — сказала она. — Французская Империя была основана императором Наполеоном в 1799 году.

— Понятно, — протянул я, — У нас тоже был свой император Наполеон. Но его империя просуществовала недолго. Его сместили и выслали на Эльбу в 1814 году…

— Да!. — воскликнула Оливия, — Но он сбежал оттуда, вернулся во Францию и привел свои армии к славной победе!

Я покачал головой.

— Он был на свободе всего около ста дней, пока британцы не разбили его при Ватерлоо. Он был снова выслан, на этот раз на остров Св. Елены и несколько лет спустя там же умер.

Оливия уставилась на меня.

— Как странно… как неправильно и как странно. Император Наполеон правил в Париже еще двадцать три года после своей великой победы при Брюсселе и умер в 1837 году в Ницце. На престоле его сменил сын, Луи…

— Герцог Рейхштадский?

— Нет. Герцог умер в юности. А Луи был шестнадцатилетним юношей, сыном Императора и принцессы Дании.

— И его Империя все еще существует? — удивился я.

— После свержения английского тирана Георга было разрешено включить британские острова в состав Империи. После объединения Европы свет просвещения был принесен в Африку и Азию. Сейчас эти континенты являются полуавтономнымн провинциями, управляемые из Парижа, но имеющие свои собственные палаты депутатов, которые уполномочены решать все их внутренние дела. Что касается Новой Франции — или иначе, Луизианы — эти разговоры о восстании скоро утихнут, Королевская комиссия была послана, чтобы разобраться в жалобах местных жителей на вице-короля.

— Ну, что ж, полагаю, что дату Общей Истории мы определили достаточно точно, — сказал я. — Это 1814 год. И похоже, что с той поры в вашем мире не было особого научно-технического прогресса.

Эти слова повлекли за собой массу вопросов, на которые я долго отвечал. Оливия была умной и образованной женщиной. Она была в восторге от той картины мира без Бонапарта, которую я ей нарисовал.