Кейт Лаумер - Берег динозавров [Империум. Берег динозавров. Всемирный пройдоха]

— О, вам еще нельзя вставать, сэр! — глубокий контральто голос раздался из дверного проема. Медовые волосы были уже откинуты со лба, открывая прекрасные черты лица. Я подхватил свои брюки, чуть не упал и тяжело сел на кровать. Девушка подошла ко мне и взяла меня за руку.

— Ганвор и я очень волнуемся за вас, сэр. Доктор сказал, что вы очень больны, но когда вы вчера проспали целый день…

Я не следил за тем, что она говорила. Одно дело — проснуться в незнакомой комнате и с трудом сориентироваться, и совсем другое — осознать, что ты — среди совершенно незнакомых тебе людей и кроме того абсолютно не помнишь, как ты сюда попал…

С ее помощью я приподнялся и сделал три шага к ванне. Остановившись, я с недоумением посмотрел на незнакомку.

— Просто встаньте в нее ногами, и все, — сказала она и улыбнулась.

Я последовал ее совету и погрузился в горячую воду. Девушка уселась на табурет рядом и коснулась моей руки.

— Я Хильда, — проговорила она. — Мой дом у дороги. Было так интересно, когда Ганвор сказала, что вы приехали. Мы не часто можем видеть у себя луизианца, к тому же впридачу и дипломата. Вы, должно быть, ведете такую волнующую жизнь! Я думаю, вы побывали, наверное, во всех странах. О, как бы я хотела побывать хотя бы в Египте, Австрии или Испании.

Она болтала и мыла меня так же спокойно, как бабушка, купающая своего, пятилетнего внука. Если у меня и было слабое желание сопротивляться, то оно быстро испарилось. Я был столь же слаб, как и пятилетий ребенок и было очень приятно, что это маленькое очаровательное создание массирует мне спину мочалкой, а в открытое окно приятно заглядывает солнце и мягко колышет занавески теплый ветерок.

— …ваш несчастный случай, сэр? — успел уловить окончательные фразы я и понял, что Хильда задала вопрос. Мне стало довольно-таки неловко. Было неприятно думать, что у меня было что-то вроде легкой потери памяти. Естественно, я забыл не все, но вот подробности всего того, что произошло со мной, были довольно смутными.

— Хильда, — обратился я к девушке. — Человек, который доставил меня сюда — говорил ли он что-нибудь обо мне? Что-то о несчастном случае?

— Письмо!!! — Хильда вскочила, подошла к столу и вернулась с твердым квадратным конвертом.

— Доктор оставил это для вас, сэр. Я так разволновалась, что чуть не забыла о нем.

Я взял письмо, открыл конверт, вытащил листок белой бумаги с отпечатанным на машинке текстом:

«Мистер Байард.

С чувством глубокого сожаления и выражением глубочайшего личного участия я подтверждаю этим вашу отставку из Дипломатического Корпуса Его Величества Императора Наполеона V по состоянию здоровья…»

Там было еще что-то — о моей верной службе и преданности долгу, сожаления о невозможности устроить мне пышные проводы из-за того, что я окончательно еще не вылечился, а также надежды на скорейшее выздоровление. Упоминалось также имя моего поверенного в Париже, который может ответить на все мои вопросы. Подпись в конце письма была мне абсолютно незнакома, но потом я, конечно, вспомнил — кто же не знает графа де Малина, заместителя министра иностранных дел в вопросах безопасности. Старина Риджи…

Я прочел письмо дважды, затем снова вложил его в конверт. Мои руки заметно дрожали.

— Кто вам его дал? — мой голос звучал хрипло.

— Это был доктор, сэр. Они привезли вас две ночи назад в карете и господин доктор был очень заботлив в отношении вас, сэр. К сожалению, ваши друзья, сэр, очень спешили, им надо было еще успеть на пароход, идущий в Кале.

— Как он выглядел?

— Доктор? — Хильда снова принялась меня тереть. — Это был довольно высокий джентльмен, сэр, хорошо одетый, с приятным голосом. Брюнет. Я видела его всего каких-то две-три минуты и в темноте не могла как следует рассмотреть. — Она засмеялась. — Но я все же успела заметить, что глаза у него очень близко поставлены друг к другу.

— Он был одни?

— Был еще кучер и второй, джентльмен, не выходивший из кареты, но…

— А миссис Роджерс их видела?

— Всего несколько мгновений, сэр. Оли ужасно спешили.

Хильда закончила купать меня, вытерла насухо, помогла надеть чистую пижаму и лечь в постель. Мне хотелось еще о многом ее расспросить, но сон тут же овладел мною.

В свое следующее пробуждение я почувствовал себя уже более нормально. Я встал с постели, добрался до шкафа, где обнаружил странный наряд, состоящий из узких брюк, рубашки с рюшами у горла и на манжетах и туфель с маленькими блестящими пряжками.