Стивен Бакстер - Плот. По ту сторону времени

— Вам, очевидно, известно, что когда человечество вступило в тесные экономические отношения с Кваксом, второй, стационарный, терминал на орбите Юпитера был уничтожен, — сказал Квакс.

— Да, вы потребовали уничтожить все, непонятное вам, — подтвердил Парц.

— Если функциональное повреждение тела ухудшает вашу сообразительность, мы можем продолжить беседу позднее, — сообщил Квакс после некоторой паузы.

— Разрешите продолжить, — возразил Парц. — Менее чем через полторы тысячи лет другой конец Туннеля должен возвратиться в Солнечную систему. Его буксирует транспортный тягач «Качи», созданный человечеством в далекой древности. Мы предполагаем, что он пилотируется тем же поколением экипажа, которое находилось на борту во время старта.

— Почему они возвращаются?

— Это было целью экспедиции. Взгляните. — Парц выложил из портфеля новые кипы документов. — Возвращение было запланировано именно на эту эпоху Возвращаясь сейчас, они просто выполняют полетное задание.

— Очевидно, что после разрушения второго, стационарного, терминала Туннель прекратил существование, — сказал Квакс. — Таким образом, мы можем предположить, что этот визит из межзвездного пространства не носит характера угрозы. Ваша оценка, Парц?

— По-видимому, вы правы.

— Здесь нет ошибки?

— Я не физик, но предполагаю, что уничтожение второго терминала должно было привести к уничтожению всего Туннеля. А первый терминал превратился в машину времени .

Полной информации о прибывающем каркасе не было. Сфотографированный через телескоп, прошедший компьютерную обработку, он виделся резко и ярко, но без мелких деталей. Парц молча смотрел на изображение.

— Итак, вы утверждаете, что это машина времени? — переспросил Правитель. — И мы сейчас наблюдаем появление канала, связывающего нас с человечеством полуторатысячелетней давности?

— Да. По-видимому, это так.

Неужели это реальность, и за расколотым пространством находится Солнечная система, свободная от тирании Квакса? Система, населенная свободными, смелыми, бессмертными людьми, достаточно мужественными, чтобы осуществить такой дерзкий проект, как «Интерфейс»? Он пытался разглядеть сквозь зернистую поверхность матричного изображения славное прошлое Земли. Но это были слишком посредственные снимки, к тому же сделанные с очень большого расстояния, и вскоре его старые глаза стали слезиться от непривычного раздражения. Квакс продолжал молчать. Отвлекшись от замершего на экране изображения, Парц прикрыл глаза. Он начал уставать от игры в кошки-мышки с Правителем.

К сожалению, за годы Оккупации так и не удалось изучить Квакса: даже сотрудников дипломатической службы Правитель держал на дальнем расстоянии. Парц использовал все свои возможности для того, чтобы из мозаики разрозненных фактов составить единое представление о природе Квакса.

Как и прочие земляне, самого Квакса он никогда не видел. Парц предполагал, что подобные существа широко распространены во Вселенной — а иначе зачем им нужны Сплайны? Их мышление и психология были крайне необычными для человека. Парц давно пришел к убеждению, что, только познав врага, только увидев Вселенную сквозь призму сознания Квакса, люди смогут получить надежду на избавление от ярма Оккупации. Он предполагал, что раса Квакса состоит из сравнительно небольшого числа индивидуумов — скорее всего, их не более нескольких тысяч. И уж, конечно, не из тех многих миллиардов, представлявших человечество до разработки методики «Антистарость». Парц пришел к убеждению, что только трем-четырем особям Квакса было поручено надзирать за Землей, вращаясь вокруг нее в уютных глубинах Сплайнов.

Из этой гипотезы очевидно следовало много логических заключений. Кваксы, вероятно, бессмертны — и, конечно, один и тот же Правитель руководит Землей с самого начала Оккупации. Являясь членами столь маленькой и статичной популяции, постоянно общаясь между собой, каждый Квакс, безусловно, должен исключительно хорошо знать всех остальных членов сообщества. Возможно, даже слишком хорошо. Парц вообразил себе конкуренцию, постоянно нарастающую от столетия к столетию. Вечные интриги, бесконечная политика… и торговля. В такой маленькой и тесной популяции не должно существовать никаких внеличностных форм взаимодействия. А как достичь согласия при отсутствии общих законов? Как сконструировать принципы поведения, не ущемляющие чью-нибудь индивидуальность?