Стивен Бакстер - Плот. По ту сторону времени

— Конечно, Майкл, — с сомнением в голосе сказал Гарри. — Но уверен ли ты, что это хорошая мысль?

— Там, куда мы отправляемся, этого не потребуется. Оно будет только отвлекать внимание. Ну что, — посмотрел он в зенит, — минут сорок осталось, не больше?

— Тридцать восемь, — мрачно произнес Гарри.

— Через тридцать восемь минут мы достигнем портала. И закроем его. И потом уже никто ничего не сможет поделать.

— Не хочу спорить с тобой, — сказал Гарри, — но, Майкл — А КАК ЖЕ МИРИАМ?

— Не отвлекайся, — отрезал Пул. — Делай, что я сказал.

На несколько секунд воцарилось молчание. Затем Гарри доложил:

— Готово. Теперь мы в полном одиночестве, Майкл.

— Какой же ты дурак, — холодно бросила Шира.

Майкл вздохнул и поудобнее устроился в кресле.

— Не в первый раз я слышу это в свой адрес, — произнес он.

— Зато, возможно, в последний, — резонно добавил Парц.

— Ты думаешь разрешить все проблемы одним ударом. — Шира посмотрела Майклу прямо в глаза. — Думаешь, что ты бесстрашен перед лицом неведомой опасности в Будущем, даже перед лицом смерти. Но это не так. Ты же испуган. Ты боишься даже слов. Ты боишься чужого мнения. Сколько я здесь успела прослушать лекций о пользе коллективного обдумывания ситуации — и вдруг ты столь же высокомерно, сколь и безрассудно на наших глазах все делаешь по-своему. Ты боишься мнения Друзей, моего — ты боишься логики, истины .

Майкл потер переносицу.

— Хватит болтать, — бросил он.

— Ты боишься даже самого себя, — не унималась Шира, — своей неспособности принять решение, боишься посоветоваться даже со своим ближайшим другом, Мириам, до которой отсюда меньше световой секунды! До чего ты додумался — даже связь уничтожил! Ты…

— Хватит, я сказал! — оборвал ее Майкл, немного помолчал и продолжил: — К черту все. Ты слишком академична, Шира. Правила игры изменились; существование нашей Вселенной теперь напрямую зависит от того, что произойдет на этом корабле. От нас четверых: тебя, меня, Парца и Гарри.

— И еще нескольких сотен антител, — вставил Гарри, — которые мне уже трудно контролировать.

Майкл не обратил внимания на его реплику.

— Здесь нас всего четверо. Корабль можешь остановить только ты, если убедишь меня и всех остальных, что ваш проект стоит риска, с которым сопряжен. — Он изучающе посмотрел на Ширу, пытаясь определить ее реакцию. — И на это тебе дано тридцать восемь минут.

— Тридцать шесть, — сказал Гарри.

Шира закрыла глаза, из ее груди вырвался тяжелый вздох.

— Хорошо. — На негнущихся ногах она медленно подошла к своему креслу и уселась в него.

В предвкушении ответов на все вопросы Майкл почувствовал себя помолодевшим.

Рассказ Ширы был посвящен Юджину Вигнеру и катастрофе фон Ньюмена.

Как кошка в жестоком эксперименте Шредингера, все нереально в отсутствие наблюдателя. Но каждый акт наблюдения видоизменяет происходящее в самой сути, создавая новую систему, не обладающую реальностью в отсутствие своего постороннего наблюдателя.

Цепь этих квантовых функций, с точки зрения Вигнера, вела к бесконечному регрессу, становясь реальной только в присутствии свидетеля.

— В этом и заключается парадокс «Друзей Вигнера», — сказала Шира.

Майкл нетерпеливо мотнул головой.

— Но это все пустые философские споры, — быстро заговорил он, — сам Вигнер верил, что регресс не может продолжаться бесконечно… ведь цепь волновых функций прерывается всякий раз, когда исследователь проводит наблюдение.

— Это одна точка зрения, — спокойно сказала Шира. — Но есть и другие…

И Шира принялась рассказывать иную теорию «участвующей Вселенной».

Жизнь — сознательная жизнь — была, по этой гипотезе, необходимым элементом самого существования Вселенной.

— Представьте себе мириады квантово-волновых систем «кошка — ящик — друг», бесконечно продолжающихся во времени, — с жаром повествовала Шира, — и реально не существующих до появления независимого наблюдателя. Сознательная жизнь стала причиной появления Вселенной.

Сознание и было тем внутренним, самонаправляющимся «глазом» Вселенной, обретшей свое бытие.

И если это все верно, то цель сознания, мыслящей материи — объединение и организация данных — всех и обо всем — для наблюдения и перевода в реальность всех могущих свершиться событий. Ведь без наблюдений не может быть и полностью реального существования.

Жизнь, возникнув в одном из миллионов шансов, как, например, кипение химически активного органического бульона на поверхности древних морей Земли, распространилась и продолжает распространяться. Она сама и наблюдает, объединяет, записывает данные, результаты своих наблюдений, используя все доступные источники.