Сборник - Звёздный десант

Да чего бояться-то? Этот гроб мёртв уже не один десяток лет. Сканеры не нашли ни крохи энергии. Что тут жить-то может?

Луч наконец-то натыкается на противоположную стенку, точнее потолок, трюма. Яркое пятно света успокаивает меня, и уже гораздо более уверенно я разворачиваю корабль носом к люку, стараясь высветить лучом как можно больше деталей.

Замечаю ленты транспортёров, ведущие куда-то вглубь корабля, хорошо сохранившуюся разметку палубы куда когда-то садились прибывающие транспорты. Судя по разметке, не меньше Шестёрки.

При очередном манёвре луч высвечивает в ближней стене дверь. Прикидываю, скорее всего мне, туда и нужно. Грузы-конты транспортёром на склад тащили, а вот обслуга, персонал как раз через них и проходили сюда. Так. Значит, я вот на эту платформу сяду, активирую магнитные присоски на лапах – разведчик же, такие присоски в штатном оборудовании есть, просто ими не пользуются. Зачем, если на станции штатно закрепят?

Сяду значит, и пойду к двери. Чего мне бояться-то? Мёртвый корабль. Гроб. Значит, сажусь и иду к двери. Открываю её и… И тут на меня валом накатывают страхи.

…А там – за дверью груда мёртвых, иссохшихся тел. Мумии с оскаленными зубами, тянущие ко мне руки, они искали спасения, но не нашли.

Пытаюсь урезонить своё воображение – ну кто бы сюда ломанулся? В трюм-то? Скорее все к капсулам спасательным побежали. Значит, тут мне ничего не грозит, а вот дальше – дальше я буду идти по тёмным коридорам, освещаемым только моим фонариком и кругом скорченные мумии, и потёки крови по стенам.

Тьфу! Я баба или кто?

Сжимаю зубы и веду корабль на посадку.

– Клац, – щёлкают присоски. Всё, корабль закреплён. Выхожу и направляюсь к тому люку-двери.

Корабль я посадил так, чтобы прожектора подсвечивали мне путь.

Никогда не думал, что так тяжело выдрать себя из кресла. Но, выбрался и пошёл к двери, предварительно повесив себе на пояс гражданский лучевик. Понимаю, что смешно – по мёртвому кораблю с пистолетом, но мне так легче.

Как это ни странно, но на корабле есть тяжесть. Небольшая, но есть. Мелкий мусор, листки какие-то, обрывки проводов валялись на полу, а не витали в пространстве. Откуда тут гравитация, если питания нет? Пожал плечами под скафандром и, активировав магнитные липучки на ботинках, медленно переставляя ноги и стараясь держаться в луче света, побрёл к двери.

Рукоять-штурвальчик провернулась легко, и дверь бесшумно открылась. Понятно, что вокруг вакуум, но не было ни вибрации, ни дёрганья створки, она распахнулась как будто только что прошла плановое смазывание и проворачивание. И даже ни одной мумии на меня не вывалилось.

Приободрившись, я двинулся по коридору вглубь корабля. Согласно нашедшемуся в бортовом компе плану, типовому плану Белуг, этот коридор должен был вывести меня на седьмую служебную палубу, а с неё следовало подняться на третью служебную и далее, по анфиладе лестниц, вверх, на нулевую палубу к рубке. Иду спокойно, без неожиданностей и даже как-то рутинно.

По пути замечаю второй странный момент: лампы штатного освещения едва-едва, но тлеют. Совсем чуть-чуть, не разгоняя а наоборот, усиливая мрак своим контрастом на фоне абсолютной черноты. Значит, второй вспомогательный всё же что-то выдаёт, какие-то доли процента мощности. А следовательно, корабль самую малость, но жив.

И с осознанием этого факта ко мне начинают возвращаться мои страхи.

Корабль жив?

Значит и… они могут быть тут. Затаились по углам и ждут.

В очередной раз сжимаю зубы и заставляю себя идти дальше.

Третья служебная. Ровный, широкий коридор без отделки. Монотонность стен нарушается только различными дверями. Присматриваюсь к табличкам. Кубрик л/с тр. отд. № 42, кубрик р-группы № 7, WC, Каюта Собр л/с. – это значит, тут персонал обитал. Рискнуть открыть дверь не решился. Как-то спокойнее – с закрытыми. Идти пришлось прилично, пока добрался до стандартной лестницы ведущий как наверх, к верхним палубам, так и вниз – в трюмные отсеки.

Отключил липучки и, перебирая руками по перильной трубе, быстро пополз-полетел вверх. По мере подъёма сквозь палубы отделка лестницы менялась. Если сначала это был стандартный сварной трап, то по мере приближения к палубам с чистой публикой, он становился всё богаче и богаче. На последних пролётах ступеньки были покрыты натуральным, хоть и рассохшимся деревом, и ковровой дорожкой.

Нулевой уровень ошеломил меня своей крутизной. Широченный, наверное, поместился бы мой старый Сайд, проспект был разделён на две части какой-то канавой, поперёк которой изгибались ажурные мостики. Посветив фонариком в канаву, я заметил на её дне кучки песка и гальку. Они тут что, речку что ли имели? Вдоль одной из стен, прерываемой только куда-то ведущими проёмами, стояли широкие ложи-диванчики. Хоть садись, хоть ложись. Не рискнул. А когда я начал шарить лучом по потолку, свет внезапно раздробился и заиграл на множестве хрусталиков. Я даже подпрыгнул, чтобы рассмотреть это сверкание. Там, под потолком, на множестве нитей висели какие-то блестящие стекляшки. Вдоль всего потолка. Во всю его ширь. Даже, если это и не был хрусталь, пусть и искусственный, стоило это весьма внушительно. Счётчик ожидаемой выгоды от продажи такого корабля сделал резкий скачок и задрожал где-то около отметки в два миллиарда.